Изгнанник

Сегодня Гила должна была прийти в город, а он, вернувшись домой со свидания с Натимут лишь под утро, умудрился проспать чуть-ли не до полудня. После пробуждения ещё и Потифар отнял у него кучу времени: узнав, куда Эли торопится, тот всеми правдами и неправдами пытался отговорить его от этой затеи. Мол, Эли здорово рискует – вдруг его узнает кто-либо из соплеменников. Узнает один, узнают – все.

Но Эли твёрдо стоял на своём: прошло больше пяти лет, он – уже не тот лопоухий мальчуган, каким его видели в последний раз хабиру. А отпустить Гилу одну ходить по базару равносильно добровольно вручить серебро жуликам или ворам. Уж сколько хабиру пострадало от их рук…

Запыхавшись, Эли вбежал на площадь, забитую многоголосой и разномастной толпой. Стражники-меджаи в кожаных набедренных повязках и светлых немесах18 в красную полоску удивлённо посмотрели ему вдогонку.

Гила стояла на верхних ступенях храма. Одета она была в платье до щиколоток, на голове покрывало. На плече – большая холщовая сумка.

Возле неё крутился Цафнат с обольстительной улыбкой на тонких губах.

Эли в сердцах сплюнул: угораздило сестре нарваться именно на него!

Он укрылся за стволом раскидистого клёна, растущего возле пекарни.

«Конечно, можно что-либо соврать египтянину, рассказать выдуманную историю – почему я встречаюсь с девушкой-хабиру, – раздумывал Эли как выйти из создавшейся ситуации. – Но в свете событий последних дней лучше не рисковать. Да и сестра может невзначай подвести словом…»

Египтянин же не оставлял в покое Гилу, кружил вокруг неё. Она сделала попытку уйти, но Цафнат ухватил её за одежду.

Звонкая пощёчина заставила прохожих обернуться.

Гила испуганно зажала рот – ударив египтянина, она тем самым нарушила Закон, по которому ей грозило жестокое наказание.

«Сейчас страж кошек схватит сестру и отведёт её к начальнику стражи!» – Эли готов был броситься на защиту Гилы.

Но удивительное дело, Цафнат лишь изумлённо таращился на неё.

Воспользовавшись замешательством, Гила растворилась в толчее, оставив египтянина в окружении потешающихся зевак.

Хранитель кошек ещё некоторое время постоял, оглядывая толпу, после, потирая щеку, побрёл ко входу в храм, где в святилище богини Баст его ждали хвостатые питомцы.

Эли поспешил догнать сестру.

Цафнат крошил хлеб в широкое блюдо, наполненное чуть-ли не до краёв молоком, не переставал думать о строптивой незнакомке:

«Такую видную девушку трудно было не заметить прежде. Наверное, она из поселения, из числа хабиру. Надо-же, даже имя не сказала. Как она меня осадила, какую мне влепила пощёчину! Молодец! – восхищённо смотрел Цафнат перед собой. – Ни одна египтянка, не то что ударить, дурного слова против меня сказать не смеет, а она – смогла! Не побоялась!».

Страж кошек приложил ладонь к щеке: ему даже почудилось, что он чувствует нежное касание пальцев иноплеменницы на своём лице.

«Что за наваждение! Боги, я пропал! Если не познакомлюсь с ней, не узнаю имени её, считайте жизнь я прожил даром!»

Цафнат открыл клетки, в которых содержались кошки. Священные животные со всех лап бросились к глиняным мискам. Цафнат же устремился на базар, не дожидаясь, пока усатые питомцы насытятся.

После недолгих поисков Цафнат разыскал гордячку возле навеса с украшениями. Красавица прикладывала к своим ушам то одни серёжки, то другие, счастливо улыбалась невысокому парню, стоявшему к Цафнату спиной.

Расплатившись с продавцом и положив серёжки себе в сумку, прекрасная незнакомка потянула везунчика за руку к соседнему навесу.

В сердце Цафната зашевелились ростки ревности – интересно, кто этот счастливчик, что может так запросто общаться с ней?

Вот паренёк обернулся посмотреть – кто его толкнул в спину.

«Мшэт?! Опять этот коротышка на моём пути! Сначала Натимут у меня из-под носа увёл, теперь – и эту… Ну, нет! Довольно!»

Цафнат было кинулся в их сторону – открыть глаза легковерной девушке на двуличие её избранника, но… Он вдруг вспомнил, как совсем недавно Мшэт тащил также за руку конюха-хабиру. Тогда – хабиру, и тут – хабиру…