Изгнанник. Арка 3. Том 1

— Прискорбно прошу меня простить, владыка, но вы всё делаете неправильно, — раздался голос сзади, и я, к своему удивлению, узнал Агера, — вернее, говорите вы всё правильно — но невовремя. Увидеть такое — это всегда тяжело и больно. Бесследно не проходит. Этому нужно позволить выйти. Как угодно: в ярости, в слезах, в хорошей схватке. Ярость я практиковать не буду: мне противопоказано, товарищи свидетели. Слёзы — это больше по бабской части. Остаётся хорошая схватка. Так что вставай, чешуйка, мы идём в место, где ты будешь вытрясать из меня пыль.

— Я сейчас не в том настроении, чтобы драться честно и по правилам, — прошипел я, чувствуя неприязнь к рано, который без конца унижал меня и насмехался надо мной, остро, как никогда, — я тебя на куски порву.

— Это хорошо! — неожиданно сказал Агер, — это очень хорошо, что ты так хочешь поколотить меня. Удеживай в себе это чувство, не позволяй ему пропасть. И, увидишь, скоро тебе полегчает…

Глава 3.6

Глава 6. Ярость воды и спокойствие духа.

Через несколько минут мы пришли в достаточно странное место. С одной стороны, это была вроде как помещение, ибо над нами был потолок. Хотя и достаточно высокий. С другой стороны — это одновременно была и часть двора, ибо под ногами была сухая пыльная земля. Впрочем, почему это должно быть удивительно? Если это — площадка для тренировок, в условиях острого дефицита воды делать здесь какой бы то ни было искусственный пол — бесполезная трата ресурсов.

— Ну что ж, — Агер, шедший впереди меня, подошёл к своему краю помещение, которое по размерам было вполне сопоставимо со средним школьным спортзалом, обернулся и встал в боевую стойку, — начнём, дружок. Признаться, очень давно мне хотелось переведаться с тобой в бою и посмотреть, на что ты способен.

— Ты рискуешь этого не пережить, — честно предупредил я, занимая свою позицию, — это твой последний шанс.

— Если после моего убийства ты успокоишься и продолжишь снабжать город водой — я готов на это пойти, — невозмутимо сказал Агер. И сказано это было голосом, который заставлял испытывать неподдельное уважение. Вне всякого сомнения, Агер знал, сколько стоит жизнь, очень любил и ценил её. Но при этом ради того, чтобы другие жили дальше, он отдаст её без малейшего сомнения. Такую силу воли стоит ценить… и стоит опасаться.

— Начнём же, — сказал Агер. Нас разделяло примерно тридцать шагов. Альбинос бросился ко мне, и я только сейчас заметил, что он снял с себя обувь. Вероятно, в схватке ему было проще без неё.

Уже привычным движением я сотворил свою иллюзию и скользнул в сторону. Через пару секунд Агер ударил в мираж. Я оценил удар: быстрый и точный, призванный обездвижить противника, но не калечить и уж тем более не убивать его. Я испытал приступ злости. Агер наверняка отдавал себе отчёт в том, что без магии он слабее меня. Но при этом он всё равно продолжал меня жалеть. Сейчас он увидит, кого здесь надо жалеть!

Сотворённая вода вытянулась плетью и с такой силой хлестнула его по спине, что он зарычал от боли. Обернувшись, он бросился ко мне, но влага уже стала ледяной стеной, закрывшей меня от противника. Тот попытался было пробить стену кулаком — и это было ошибкой: лёд был намного прочнее обычного, и осколки резанули его по запястью. Кровь, впрочем, из царапин не пошла, из чего можно было сделать вывод, что у шкуры рано был какой-то защитный слой кожи, не позволявший их так легко ранить.

Вообще, стоило отметить, что хотя драться с Агером и было относительно несложно, но всё же был один очень важный момент. А именно: большая часть моих чар происходила с секундной задержкой: секунда требовалась всякий раз для того, чтобы вода появилась. И уже с её помощью можно было творить дальнейшие чары.

Эта схватка очень походила на мой самый первый полноценный бой против Кичандаша. И, вспомнив, какие приёмы мне довелось против него использовать, я решил опробовать их и здесь.

Следующий объём сотворённой воды не стал принимать облик оружия или ледяных стрел. Нет, на Агера полетели три ледяных орла. Но тот, казалось, был полностью готов к такой атаке. Да и я уже запоздало понял, что его шкуру вряд ли получится пробить такими трюками. Самое уязвимое место, то есть глаза, Агер благоразумно прикрывал руками. С его же шкуры на животе и спине ледяные клювы и когти почти всегда просто соскальзывали.

— Ты как-то очень сдержанно злишься, Чешуйка, — задорно хмыкнул Агер, которому все мои атаки не смогли нанести сколько-нибудь значительный урон, — с таким же успехом я мог попросить какую-нибудь бабу почесать себе спину.

Ещё больше разозлившись, я призвал свой любимый ледяной шест. Ну, сам напросился!