Изгнанник вечности

— И отныне будет в жизни все прекрасно… — мрачновато пробубнил Паском слова известной песенки, всем своим видом выражая несогласие с нею. — Что ж, тогда до его приезда ты заменяешь Сетена по всем вопросам.

Ал покорно поклонился.

— И в конце концов — решите уже что-нибудь с этим сбродом, ради самой Природы! — поморщившись, бросил советник. — Можешь идти. Добрых снов.

Пожелал так пожелал…

* * *

Саэти вдруг прервала начатую фразу и вгляделась в лицо Фирэ.

— Ты почему такой? — спросила она встревоженно.

Тот опустил глаза на затоптанный снег подтаявшего тротуара.

— Сегодня Дрэян уплывает на Рэйсатру…

Девушка вздохнула, потом ласково тронула его за руку и проговорила:

— Но мы же приедем к нему, когда станем взрослее! Ты сам сколько раз говорил…

— Одно дело — говорить это, когда он еще здесь, а совсем другое — если человека уже нет рядом.

— Ох, ты так говоришь, как будто с ним что-то случилось. Это нехорошо!

— Знаешь, я ведь никогда не расставался с Дрэяном больше, чем на месяц. И всегда знал, что он вернется, куда бы ни уезжал. А сейчас — не знаю, сможем ли мы увидеться еще…

— Сможете, не сомневайся.

Они достигли набережной реки Ассуриа, давно уже сбросившей лед зимы. Внезапно Саэти вздрогнула, развернулась к собеседнику и замерла. Глаза ее стали стеклянными, а на лице проступил ужас. Фирэ оглянулся, подумав, что она увидела что-то страшное в небе над городом, но все было по-прежнему, а взгляд девушки устремлялся в никуда.

— Саэти? Что с тобой? — он ухватил ее за руку, чувствуя, как волны неведомой опасности вырываются из ее груди, едва не разрывая агонизирующее сердце.

— Нет, нет… — прошептала она посиневшими губами, и вот маска смерти сползла с ее лица.

Саэти словно очнулась и потрясла головой.

— Что я делала? — встревоженная его смятенным взглядом, девушка нахмурила лоб.

— Ты куда-то исчезала…

— И только? Тогда ничего…

— Как ничего?

— Со мной так бывает. Я вижу что-то и ума не приложу: было это уже… или предстоит… или это вообще игра воображения…

— Что ты видела? — не отпуская ее руку, выспрашивал Фирэ.

Он помнил, что прежде его попутчица умела заглядывать в будущее, но не тогда, когда ей этого хотелось. Будущее приходило к ней само, если в нем содержалось важное послание. Но это всегда была лишь картинка, а интерпретировала увиденное сама Саэти. Сейчас она была слишком юна, чтобы уметь объяснить увиденное, и ее парализовал страх. Девушка расплакалась:

— Я боюсь говорить. Боюсь, что если расскажу, то это сбудется…

— Расскажи. Если этому суждено быть, оно сбудется, скажешь ты или промолчишь.

Саэти закрыла глаза.

— Небеса в огне. Ты смотришь в небо, и глаза твои пусты. Ты будто в двух местах сразу, ты — взрослый и одновременно ты — только что родившийся младенец. Позади тебя горы, их вершины уходят под черные тучи, принесенные ураганом с Севера, а с Юга на сушу несется гора воды, ломая деревья, дома, сметая все… Само море стало выше исказившейся земли, вспучилось и желает смыть все, что натворили люди. А на земле лежат десятки, сотни убитых ори… И пылают небеса. И только смерть и страх кругом…

— А ты? Где при этом ты?

— Я не знаю, где я… Я везде… Я с тобой… Я в тебе… Я вне тебя… Я всюду…

Фирэ не выдержал и накрыл ее губы ладонью:

— Все, не нужно больше.

— Я видела! Ты сам хотел слышать! — оттолкнув его руку, возмутилась Саэти.

— Идем! Мне тоже надо кое-что сказать тебе!

Он схватил ее за рукав, и они добежали до Самьенского моста. Фирэ сдернул с шеи шарф, повязал им глаза, а сам легко вскочил на парапет.

— Иди рядом. Просто иди рядом и слушай! — попросил он, уверенно шагая над пропастью. — Когда-нибудь ты сделаешь то же самое на любом другом мосту… на том, что когда-то было мостом… где угодно — лишь бы это соединяло берега! Когда-нибудь, когда тебе станет невмоготу терпеть, ты позовешь меня и вот так же пойдешь по мосту в никуда, чтобы заставить меня опомниться, чтобы заставить меня действовать. Это будет наш с тобой знак друг другу, Саэти! Пообещай, что ты дашь мне этот знак!

— Я обещаю… — глухо проговорила девочка, забыв о промоченных слезами глазах.

— Я обращаюсь к атмереро, я обращаюсь к душе Саэти, а не к ее «куарт», который к тому времени будет расколот! — Фирэ твердо шагал по парапету. — Ты услышала меня, атмереро?

Саэти медленно кивнула, похожая на сомнамбулу.

— Если кого-то из нас не станет прежде времени, — продолжал юноша, изумляя своим безрассудством водителей проезжавших машин, — то мы должны обещать друг другу, мы должны поклясться здесь и сейчас, что вернемся, во что бы то ни стало! Вернемся так, чтобы второй смог отыскать!

— Я клянусь именем небес и плотью Земли! — прошептала она; высоко в небе зарокотало, а мост дрогнул. — Если я уйду, то отыщу способ вернуться к тебе в этом же твоем воплощении!

— И я клянусь в том же — именем небес и плотью Земли!

Фирэ спрыгнул к ней, срывая с глаз повязку. Шум в ушах стихал, и Саэти огляделась в недоумении.

— Как мы сюда попали?