Изгнанники

Между тем на планете десантники справлялись уже с трудом, выстрелы гремели почти непрерывно. Похоже, местные окончательно уверились, что русские, забрав своих, немедленно покинут планету, и это их никак не устраивало. Десантники вели огонь на поражение, в ответ тоже зазвучали выстрелы – кто-то пришел с оружием, надеясь, очевидно, силой добыть себе место на корабле. Однако причинить вред хорошо защищенным десантникам им не удалось, и волна нападающих отхлынула, как прибой от утеса. Не хватило им духу, не хватило, а ведь был шанс завалить немногочисленных десантников трупами, смять числом и прорваться. Но – не смогли, и эвакуация, не прерывавшаяся ни на минуту, продолжилась в нормальном ритме.

Но вот последний русский вывезен, пришел черед местных. И вот тут начался самый настоящий бардак. Русские не боялись – их страх прошел, как только прибыли корабли. Они знали, что их спасут. Местные же готовы были вцепиться друг другу в глотки за место в боте, воистину, страх лишает разума. Но русские смогли навести порядок и сейчас. Развернулись огневые башни стоящих на космодроме ботов – и первые ряды толпы исчезли в пламени. Они состояли почти сплошь из мужчин, здоровых, сильных мужчин, которые, оттеснив более слабых сородичей, пытались первыми попасть на борт. Они попали первыми. В лучший из миров.

Это жестоко – но это необходимо, нет ничего страшнее толпы. И ошарашенная громом и вспышками толпа остановилась, мгновенно придя в себя. А дальше вновь пошла в ход жестокая необходимость.

Дети. От трех до четырнадцати. Меньше – нет смысла, они просто не переживут полет. Больше – это уже, простите, не дети. Плач, вопли… Одна женщина на двадцать детей – чтоб было кому ухаживать. А народ все прибывает, и снова звучат выстрелы… А самое паршивое, что детей все привозят и привозят. Кто-то ведь сохранил остатки разума и старается теперь спасти как можно больше именно детей. И всех не вывезти никак – просто не успеть!

Работа была воистину адова, но к середине третьих суток Соломин отдал приказ отходить. Не потому, что планета взорвется через минуту – ученые гарантировали минимум восемнадцать часов. Нет, все проще – два корабля приняли на борт двадцать четыре тысячи шестьсот человек, десять тысяч своих и четырнадцать с лишним тысяч индусов, слегка разбавленных представителями других народов. Больше, чем рассчитывали, но дети все же занимают места и потребляют ресурсов меньше, чем взрослые, да и рука не поднималась оттолкнуть их. Выделили часть помещений в машинном отделении. Заблокировали системы управления огнем и внешние терминалы – и пустили людей на боевые посты и на мостик, сами ютясь в боевой рубке. Но корабль не резиновый, а система жизнеобеспечения – не вечный двигатель. И вот пошел приказ – и боты опустились на планету, чтобы забрать десант. Эвакуировалась база сейсмологов. Все. Надо было уходить, ничем помочь они больше не могли.

Это было страшно – уходить, осыпаемыми проклятиями, хотя проклинать индусам следовало бы не русских, а собственную метрополию, так и не приславшую ни одного корабля. А ведь могли, но – не прислали. И другим наплевать, да и в любом случае не успели бы. Это чистая случайность, что рядом оказались русские пираты, но теперь уходили и они. Последними спасенными оказались сотрудники космопорта – те, кто безо всяких понуканий и обещаний до конца были на своих рабочих местах, те, без которых эвакуацию проводить было бы стократ сложнее. Десантники буквально выдернули их с рабочих мест и закинули в боты – такие люди погибать не должны. А потом старт, стыковка со своими кораблями – и прочь, прочь из системы. А Брахмапутра взорвалась только через сутки.

Сразу после старта Соломину предстояло решить, куда вести набитый под завязку людьми корабль. С одной стороны, индийская метрополия была достаточно близко, четыре дня боевого хода до ближайшей планеты. С другой он не был уверен, что его там примут с распростертыми объятиями. Индусам он не доверял – станция дальней связи на Брахмапутре действовала в автоматическом режиме и до конца передавала кадры того, что происходило в космопорту. Очень компрометирующие кадры, особенно когда по мирным жителям стреляли. И не докажешь никому, что не было другого выхода. Да, конечно, он русский, но когда их порвут на волне народного гнева… Империя отомстит, отомстит обязательно, императору даже в голову не придет поступить иначе или хотя бы придержать своих адмиралов. Русская кровь не останется не отмщенной, чересчур уж это фундаментально, но будет это потом, и месть ничего не исправит. А то, что найдутся подонки, которые захотят сыграть на происшедшем и разыграть русскую карту, капитан ни на миг не сомневался. Их вряд ли будут волновать жизни тех, кто потом погибнет под русскими бомбами, – политические дивиденды важнее.