Изгнанница Муирвуда

— У меня нет при себе кольца. Прости, — сказал Кольер. — Впрочем, если по справедливости, то мой отец тебе его прислал еще тогда. Помнишь?

Мысли Майи путались, разбегались, на миг собирались воедино и разбегались снова. Она дрожала как в лихорадке и лишь надеялась, что ее не стошнит.

— Серебряное, — прошептала она, изо всех сил удерживая в себе страх. — С большим бриллиантом.

Он улыбнулся.

— Точно. Теперь оно тебе будет маловато. Разве что на мизинчик.

Он взял ее руку в ладонь и большим пальцем погладил мизинец.

— Сам я при этом, конечно, не присутствовал — за малолетством. От обеих сторон явились послы — канцлер Валравен и Альдермастон Боннивет, — и отцы наши тоже, конечно, присутствовали. Боннивет рассказывал, что, когда он вручил тебе кольцо, ты его спросила: «Ты дагомейский принц? Можно, я тебя поцелую?» В сложившейся ситуации это звучит особенно иронично, не так ли?

Майя посмотрела ему в глаза. Ей было одиноко и печально. Последнее, что она помнила — обнаженное плечо и клеймо. А затем ей отчего-то затуманило ум, словно явилась некая темная сила, которая заполнила собой все и лишила ее власти над собой. Это явно не был обморок. На что же она успела согласиться — помимо собственно брака?

— Что с тобой? — спросил он, вставая на одно колено у кресла.

— Мысли путаются, — честно ответила Майя. — Прости, мне что-то нехорошо.

Он потрепал ее по плечу и встал.

— От вина будет только хуже. Воды?

Она торопливо кивнула, и король повернулся к столику с кувшином. Итак, теперь они женаты. Их сочетали браком при свидетелях. Может ли она тем или иным образом вернуть все как было? Если она открыто признает себя хэтарой, ее убьют, это очевидно. Есть ли способ сбросить с себя это проклятие? Должен же быть какой-то способ! О хэтарах она узнала из мастонских преданий. Значит, надо найти какого-нибудь Альдермастона.

Надо попасть в Муирвуд.

Содрогнувшись при одной мысли об этом, Майя благодарно приняла из рук короля кубок с водой и залпом осушила его до дна.

— Не спеши, утонешь, — поддразнил ее король.

Чудовищность всего случившегося не давала думать, затягивала мысли мраком. Или это Валравен с малых лет приохотил ее к мерзости? Неужели вся его забота и все наставления имели лишь одну цель — подвести ее к страшному концу? Не может быть! В Дагомею ее послал отец, а не Валравен, причем спустя много лет после того, как Валравен впал в немилость, лишился титула и земель и принял безвременную смерть. Но перед смертью он послал Майе записку и кистрель. В тот момент она приняла это за доказательство непоколебимой веры канцлера в ее способности, но, быть может, цели его были отнюдь не невинны? Что, если магия кистреля неразрывно связана с силой хэтары? Столько теней вокруг — как же отыскать истину?

«Истина есть знание. Найди Великую Провидицу. Ей ведома истина».

Майя зябко передернула плечами. Шепот Истока снова вел ее в Несс. Право, да Исток ли это? Вдруг этот голос принадлежит другой силе? Можно ли ей доверять? В конце концов, эта сила привела ее сюда. Повинуясь ее приказу, Майя выбрала северную дорогу. Из горла рвалось рыдание, но девушка прижала пальцы к губам и не издала ни звука. Она не такая, как остальные девчонки. Она не заплачет. Она не поддастся каким-то там чувствам. Майя твердо взяла себя в руки и постаралась убить в себе всякое чувство. Горло сжалось. Губы под пальцами дрогнули.

Губы, которые теперь были смертоносны.

«Помоги мне, — в отчаянии подумала Майя. — Матушка, помоги! Я не знаю, что делать!»

Надо добраться до аббатства. До любого ближайшего аббатства. Спасти ее сможет только сила Альдермастона.

Майя подняла глаза на Кольера. Взгляд его был непроницаем. Король внимательно смотрел ей в лицо, в глаза, в которых бушевала буря чувств, но не говорил ни слова.

— Что с тобой, Майя? — шепотом спросил он, кладя руку ей на плечо. — У тебя такое лицо… снова. Ты ищешь… ищешь свою мать?

— Мой господин! — позвал чей-то голос за стеной палатки. — Всадники! Дохту-мондарцы из Рок-Адамора!

На лицо Кольера легла тень. Король встал и зашагал по шатру.

— Задержите их.

— Мой господин, они следуют за мной по пятам!

Послышался стук копыт и храпение лошадей — даже не видя их, Майя догадалась, что морды у них в мыле. Зазвучал резкий голос, ударили о землю башмаки. Майя знала этот голос.

— Его величество внутри? — отрывисто спросил Корриво. Сердце Майи наполнилось ужасом.

— Не троньте моего господина! — вскричал стражник. Сила Истока пронзила воздух, разлетелись полотнища у входа, и в шатер ворвались шестеро дохту-мондарцев. Корриво шел первым.

Облик его в точности совпадал с образом, нарисованным разумом Майи. Бородка была аккуратно подстрижена, но щеки побагровели, а на лбу выступил пот. На черном бархате камзола гордо сиял кистрель. Сам Корриво оказался тщедушным и долговязым человечком, но взгляд его был острей кинжала. Когда он увидел скорчившуюся в кресле Майю, взгляд его полыхнул торжеством.

— Она здесь! — хищно прошептал Корриво. — Господин мой, касалась ли она вас? Или… целовала?

В глазах у него плескался страх, разбавленный азартом погони.