Изгнанница на проклятом отборе, или Второй шанс для истинных

– Вы вернулись? – княжна повернулась, встречая безмятежной улыбкой, от которой дрогнуло сердце. – Попробуйте. Чай с душицей, мелиссой, шиповником и мятой, – рядом, по обе стороны от неё, сидели братья. Сосредоточенный Калем, пытающийся что-то рассмотреть на дне своей чашки, и невозмутимый Даррэн, что вытянул ноги на покрывале и любовался безоблачным небом.

В груди снова завозилось это неприятное чувство.

– Благодарю, – учтиво отозвался он, принимая из рук княжны чашку. Мимолётное касание пальцев кольнуло импульсом.

Серам дёрнулся, едва не выронив чашку…

– Вы в порядке?! – обеспокоенно подорвалась княжна, тут же оказавшись на ногах. – Вы же обожглись! – воскликнула с упрёком, хватая его за руки. Странное ощущение повторилось, но уже не было неожиданным.

Серам не мог оторвать от девушки взгляда, завороженно следя за каждой эмоцией на прекрасном нежном лице…

– Ерунда, – отозвался сипло. Позволил драконьей регенерации действовать и через секунду от красноты на пальцах не осталось и следа. – Видите? Можно мне ещё одну чашку чая?

– Хорошо быть таким могущественным, да? – серые глаза искрились необъяснимым гневом.

«Ну да чего же красивая…»

– Вы злитесь? – улыбнулся Серам. – Прошу прощения за мою неосторожность, только не злитесь. Впредь, я буду осторожен.

Княжна кивнула, опуская голову, чтобы скрыть смущение и вернулась на своё место. Потянулась к чайнику, а её рука мелко подрагивала от охватившего волнения.

«Милая…» – подумал Серам, едва сдерживая неуместное желание сесть рядом и обнять её…

***

Только оказавшись в своей комнате, я смогла позволить себе выдохнуть. Устроилась за столом, поднесла руку на свет. Рука как рука. Ничего сверхъявственного не происходило, но тогда почему я так остро отреагировала на обычное прикосновение?

Опустила рукав платья, оголив плечо, но ничего нового не обнаружила. Обычный шрам, что остался от метки истинности. Значит, связи между мной и шаарданом нет, но… я странно на него среагировала. Если верить рассказам, что ходят среди людей, истинность не гарантирует того, что между избранниками зародятся чувства. То есть… любовь к своему истинному так может и не проснуться.

Да я и сама могу сказать по себе, когда пробудилась метка, ничего, кроме отторжения, я не испытывала, а увидев Серама – возненавидела его. Тогда… что изменилось сейчас? Дело в его отношении ко мне?

Дракон оказался не таким уж мерзавцем. С ним не трудно общаться на отвлечённые темы, не тяжело находиться в его обществе. Я ощущала тяжёлую ауру его тьмы, как и других драконов, но… его тьма не пугала. Мне было комфортно.

А вот во время пикника я ни на шутку взволновалась. Мимолётное касание пальцев к пальцам прошлось электрическим разрядом по оголённым нервам. Меня бросило в жар, чаще забилось сердце…

Я кожей ощущала присутствие Серама, тембр его голоса вызывал мурашки и желание зажмуриться от удовольствия. Ну и бред же… Это точно какое-то влияние на меня. Может, ради этого Серам и затеял отбор, чтобы как-то искусственно вызвать во мне чувства, а потом…

Что «потом» я не знала, терялась в догадках.

– Ты выглядишь… растерянной, – обеспокоенно произнесла Рин, садясь на соседний стул. – Или это из-за слов той рыженькой «невесты» сегодня днём?

– Каких слов? – недоумённо моргнула я, посмотрев на свою сопровождающую. – А-а… Ты про Марри Савьер? – догадалась, наконец. Ринэль утвердительно кивнула. – Я уже и забыла, – отмахнулась беспечно.

Рыжая так громко шепталась… было сложно не услышать, как она называет меня позором рода и позором этого отбора. Как можно было в здравом уме отказаться от истинной связи с самим сыном Повелителя – это же такая честь. Действительно…

– Моя мама счастлива в браке, – внезапно произнесла Рин, виновато улыбнувшись. – У меня нет цели в чём-то тебя убедить, я просто… констатирую факт. Драконы не так ужасны, к своим истинным относятся с уважением, заботливо. А уж после появления на свет наследников, многие в корне меняют своё отношение. Нередко в таких парах зарождается настоящая любовь. Не у всех конечно…

– Твоя мама рассказывала об отношениях с твоим отцом до твоего появления на свет? – заинтересовалась я.

Лицо Ринэль озарила улыбка.

– Она говорила, что была напугана. Но её с детства готовили, рассказывали об обычаях, об истинности. Папа показался ей пугающим, холодным, неприступным. Она не знала, как себя вести. Но он не торопился, хотя церемония венчания прошла почти сразу после пробуждения метки. Не настаивал на близости. Это сыграло свою роль.

– Я рада за твою маму, – искренне произнесла я. – За тебя и твою семью. Видно, что тебя растили в любви и заботе.

– Мой папа… – Ринэль замялась. – Он близкий друг Серама Оэрана. И чем-то очень похож на него, так что маме было непросто. Я могу немного понять тебя…

Я добродушно улыбнулась и погладила Рин по руке.

– Ты не должна ни за что чувствовать свою вину. Серам он… наследник, я должна была понимать это. Но мы слишком разные, воспитанные по разному, в разных условиях, у нас слишком разные взгляды на брак и семью…