Изгнанные в облака

– Моя бабушка Стелла – она была оторвой в молодости. Лиловые волосы. И этот паук на животе. Наверное, в молодости это было прикольное тату, но не в старости. Она любила курить травку. Она всякий раз говорила, что родила мою маму от актера фильмов для взрослых. Она считала нас с отцом ханжами и святошами. На дух не переносила нас, но переехала к нам после вторжения. Но умирая на смертном одре, она просила, чтобы читала ей книги. И я читала ей рыцарские романы. Глаза ее горели, когда она слушала меня. И даже начинала браниться на злодеев. А потом, уже умирая, сказала, что моего дедушку зовут Марат. Он художник. «Он бросил меня из-за того, что я была шлюхой и алкоголичкой», – сказала бабушка. А я отвечаю, что нам плевать, какого мнения о ней весь белый свет. «И все равно милая, не повторяй моих ошибок. Лишь это я могу тебе сказать», – и так смотрит вокруг. А потом говорит «вот что милашка, очисти комнату от этой дряни на полках. Убери эти бутылки». Я это сделала. А потом она попросила портрет своего отца. Она обняла его и умерла с этим портретом в руках.

Зети вытерла слезы. И громко высморкалась на солончак.

***

– Жили мы в малюсенькой студии с кроватью на антресолях. Поднимается как-то жена ко мне и говорит. Осталось 12 рандов. А жить еще целый месяц.

А я говорю, мол, экономь. Здесь тебе не твой замок. В общем, она предложила мне организовать сопротивление режиму. Эх, сумасшедшая баба.

Поступь по солончаку заставляет его хрустеть и ломаться. Ветер облизывал сухие губы. Оставалось лишь внимать вою ветра и словам старика. И лишь щенок и Фью дремали, устроившись на седле единственной лошади.

– Что нам делать, говорит, банки не хотят связываться с нами? Я говорю, сейчас ты увидишь такое, то отчего мысли о деньгах у тебя пропадут. И говорю, пойдем.

И мы вышли – на улице зима, на улицах жижа, в которой утопаешь по щиколотку. И пошли в сторону заброшенной стройки на границе с лесом. А жили мы как раз на окраине. Ворота стройки были открыты.

В общем, поднимаемся все выше и выше. По лестнице идем. Стало как-то теплее. А у супруги на лице беспокойство. Уж не знаю, что она подумала.

А так, она и сказала, мол, что я сумасшедший. Поднимаемся, а у меня самого в груди теснит от волнения.

В общем, заходим в одну комнату. Пустая. Уличной стены нет. Бескрайняя черная тайга. Сердце у обоих стучит. Прожектор горит и освещает снегопад. Красота.

В комнате стоит аппарат. Подошел, содрал с него брезент. «Что это?» – спрашивает Сильда. «Так один проект, я разрабатывал его в лаборатории на острове, когда был командором». «Кто тебе разрешил его здесь хранить?». Объяснил, что бывший губернатор работает здесь сторожем и разрешил его здесь хранить.

Сильда стоит, сложила руки на груди. Губы уточкой. Ветер подрумянил лицо. Вроде недовольная. Ты, говорит, ночами все это делал.

А я ей не отвечаю, в общем, беру за руку и подвожу к платформе. На ней железные баллоны стоят в ряд. Помогаю зайти. Она мол, что это такое, ты как ребенок.

Подходим к пульту, я говорю: «Держи меня за пояс». А она: «А ты уверен, что это продадим». Ну не дура ли? Потом говорит, «Ну все пошли домой».

В общем, пока возражала, платформа закачалась. И комнату озарило сияние – плазменные двигатели заработали. И мы полетели. Сильда спрашивает: «Мы что летим?»

Я ничего не отвечаю. А мы уже вылетели в проем. И на гигантской высоте зависли.

Тут-то она давай ко мне жаться. Сильда в меня так вцепилась, что аж руки побелели. Я говорю, ей, что это гравитолет. Первая рабочая модель.

Принцип оригинальный. Снизу с помощью плазменных двигателей я создал источник отрицательного напряжения. А сам корпус обрел положительный заряд. В общем, земля отталкивала аппарат.

Сильда спрашивает: «А не опасно ли?». Я ей отвечаю, что прототипы ни разу не падали. В общем-то.

А она уже испугалась и кричит, а мы все выше и выше поднимаемся. Где-то рядом с нами летал снег, которому еще долго падать. Он на этой высоте и рождался. Да и нам было бы долго падать. Самолеты где-то далеко на нашей высоте маневрируют и заходят на посадку. Самое высокое здание в городе и то далеко.

Метрополис лежал с одной стороны. Огромный и светлый. А по другую сторону черная тайга. Словно два океана. Океан огней – машины ползут по дорогам. Мрачные многоэтажки – трущобы и грязь – бетонное цунами. А по другую сторону – покой и красота.

А жена тем временем, говорит, мол, идиот, я же беременна. Я аж чертыхнулся, что же ты сразу не сказала. Действительно идиот. От волнения даже немного забыл, как водить штукенцию. Я тогда первый раз увидел, как она плачет от страха за своего будущего ребенка.

***

– Интересненько, – сказала Зети. – Значит, вы придумали летательный аппарат. И прокатили на нем свою жену.

Старик пожал плечами.

– Было дело.

– А на основе чего он летал? – поинтересовался я. – Я так понял это какой-то магнетизм.

– У ядра земли свой заряд, мы провоцируем концентрацию положительных зарядов, а сами используем этот эффект, чтобы парить, – объяснил профессор.

– А что было потом? – спросила в нетерпении Зети.