Изгнанные в облака

Моя помощь почти не понадобилось, профессор стремглав опустил обеих на дно колодца. Раздался хлопок, и лошадь, умчалась в пустошь. Кол лошадь вырвала из земли, и теперь он с шелестом пополз за ней. Мы проводили ее испуганным взглядом.

– Я же говорил, что нужно отпустить лошадь, – яростно прошептал я.

– Теперь ты спускайся, – сказал профессор.

– А вы как?

– Что-нибудь придумаю.

Я старался не вглядываться в тьму, потому что понимал, что оно может вырваться прямо сейчас из тьмы и начать припозднившийся ужин.

Старик обвязал меня вокруг пояса и, вручив пару рюкзаков, а затем начал опускать меня вниз. Ночное небо казалось ярким пятном во мраке, куда я начал проваливаться.

Некоторое время я вдруг полетел вниз, словно бы старик отпустил конец веревки. Когда казалось, что я уже лечу вниз в свободном падении, веревка вновь деликатно натянулась.

Сверху раздалось ругательство. Возможно последнее ругательство профессора. А потом я очутился на дне.

– Зети, Фью, – прошептал я.

– Дядя Бум, – послышался голос девочки.

– Да, – прошептал я. – Тихо.

– А где моя собака?

– Она наверху будет драться с монстром, – отвечал я. – Надеюсь победит.

– Моя собака укусит монстра, – похвалилась девочка.

– Точно.

– Если я не буду тихо себя вести, то нас съедят? – поинтересовалась Фью. – А можно я дам по башке этому монстру.

– Нет, мы лучше будем сидеть как мышки, – отвечала Зети.

– А я ведь уже била ему по башке?

– Кого?

– Монстра. Когда он схватил меня. А он погладил меня по голове. Но маму забрал. Она кричала, а он все равно ее забрал. А потом я побежала следом. А мамы уже не было у него на руках.

– Молчать, – зашептал я, со сведенной от ужаса челюстью.

– Я буду очень тихой, как мышка, – пообещала девочка.

Мы снова начали вглядываться в ночной небосвод. Тишина кричала как никогда. А потом я почувствовал вкус крови на губах.

– Дядя Бум.

– Да малышка,

– Ты боишься.

– Я не боюсь, но лучше нам помолчать.

– Дядя Бум не боится он тоже, даст монстру по башке, – зашептала девочка.

– Здесь на дне может быть только один страх – остаться здесь навсегда, – прошептала Зети. – А если меня отсюда вытащат, то я буду благодарна ропту за один короткий вздох при Луне.

Я взглянул на Зети, чей шепот казался тише тишины. Наверху песок сочился вниз, а земля как будто дрожала. И импульсы этой дрожи сыпали песком сверху. Где-то там, где гулял ветер и пряные запахи трав. А потом ярко-синее пятно затмила черная тень. Импульсы прекратились. Черные щели уставились в черноту. Он нас не видит. Как не видел он меня тогда на горе. Но что ему стоило в этот раз завалить вход? Земля сочилась вниз.

Какое-то нескладное движение и камень обрамлявший край полетел вниз. Он несколько раз по дороге задел гулко торчащие ветви и камни, а потом с грохотом шмякнулся в центре.

Грязь брызнула, заливая нас с головы до ног. Зети испуганно смотрела вверх, одной рукой зажав рот Фью, которая порывалась высказать ропту все, что она о нем думает. Я тяжело задышал, боясь взглянуть наверх. А когда поднял голову, то увидел, что ропт заслонил собой все узкое пространство наверху. На нас посыпался песок. Несколько движений и дыра стала шире, ропт наклонился, вниз пытаясь зачерпнуть пустоту руками.

Зети закрывала рот Фью. Она дышала и смотрела наверх завороженно. А я боялся взглянуть.

– Мамочки, – произнесла она тихо, как только возможно. – Это было слово, обрамленное одними губами.

Песок сыпался все больше и больше. Целый водопад земли вмиг покрыл наши ноги. И закопал наполовину Фью. Я прикрыл обоих своим телом.

Крик. Он как будто пронесся над долиной. Истошный крик. Даже мы услышали его. Ропт поднялся. А потом я услышал утихающую вибрацию земли. Ропт убегал.

***

Солнечный лучик тронул мою щеку. Я поднялся, тяжело дыша. Я, Зети и Фью лежали, обнявшись, лежали на дне колодца. Я поднялся, и попробовал было поползти наверх, но не получалось.

– Кажется, застряли, – я сплюнул. – Это все из-за старика. Я же говорил, что лошадь почуяла ропта, а он мне не верил.

– Что будем делать? – спросила Зети. – Наверное, профессора съели. Он пожертвовал собой, чтобы мы выжили.

– Он дешево отделался, – вскрикнул я.

– Поговори мне, – сверху появилась голова старика. Давид кинул нам веревку.

– А где ропт? – воскликнул я, едва отдышавшись после того, как мы все втроем смогли выбраться.

– Он ушел на запад? – сказал старик. – По-моему они совсем не ориентируются в пространстве. По крайней мере, этот. Если он будет идти на запад, то точно умрет от голода. Насколько я знаю из новостей, каждому ропту для поддержания жизненных сил нужно съедать трех человек. Этот точно голодный.

– А куда вы спрятались?

– В грязи в солончаке, – отвечал старик. – Вместе с этой дурной собакой.

Шопик радостно кивал хвостом и преданно смотрел на своего спасителя.

– Вы… вы – Зети не могла собраться. – Это вы крикнули, чтобы отвлечь его.

– Да и пожалел, он пол берега изрыл, пытаясь отыскать меня. Начал вязнуть. А потом наша лошадка на другом берегу заржала, но и, конечно же, он побежал за ней.