Изгнанные в облака

– Весь день я помогаю профессору чинить самолет, а потом отрабатываю рукопашный бой с киборгом. После ремонта старика он стал еще злее, чем был, – я покачал головой. – Для меня ты не та девушка, которая пришла просить помощи ко мне в темный лес. Сейчас ты какая-то принцесса. Леди Сильда. Люта и Фарн даже тебя иной раз так называют, думают, что это твое второе имя.

– Вовсе они так не считают, – засмеялась Зети. – И я тоже работаю. Дом просто огромен и ему требуется уход. И потом мы здесь временно. Мы починим самолет и улетим.

– Мы уже его починили, – я сел аккуратно на край кровати. – Но профессору здесь все нравится, поэтому он оттягивает вылет. И я его понимаю, понятно, что ничего хорошего на юге нас не ждет. Скорее всего нас там сожрут. Говорят, здесь на севере роптов раз-два и обчелся.

– Я буду с профессором до конца, – Зети потянулась. – Он мой герой, он мой кумир, и тот, кто поможет мне найти семью. Он обещал, что мы скоро полетим в обсерваторию, где есть связь. Быть может, родители выжили и мне что-нибудь написали.

Я понурил голову.

– Ты так красива, когда…надеешься, – я вздохнул. А затем я, потянув за ночник, выключил свет.

– Это не смешно, – сказала Зети.

– По-моему я только и делаю, что спасаю тебя. Неужели я не заслужил обычного разговора.

– Ты? – удивилась Зети. – Ну, вообще-то, да, но зачем для обычного разговора нужно выключать свет и садиться на кровать? Наверное, чтобы я не видела твоего страдальческого выражения лица.

– Знаешь, я сегодня понял чудовищную вещь, – я вздохнул. – Чтобы встретить тебя я бы сам завлек роптов на эту планету.

– Что ты несешь?

– Ты, правда, любишь профессора?

– Да – девушка поднялась над кроватью. – Ты это хотел узнать.

Рука ее легла мне на грудь, когда я ринулся в атаку. Губы дрожали и блестели при свете Луны. Звон колоколов в голове. Тысячекратный набат. Серебристые колокольчики заполонили комнату. Нет. Луна смотрела в окно и наяривала рокерскую песню. Что за чудо – эти волосы, рассыпающиеся по ее груди? Я оказался в постели Зети. И девушка меня не отталкивает. Хотя нет отталкивает. Причем очень грубо.

– Иди к себе, Чпок, – она отвернулась. – Где твоя утонченность? Пустошь сделала тебя дикарем.

Меня. Дикарем? Я вижу только коралловые губы и черные глаза. Сквозь разрез пеньюара блестит молочная кожа. Дикарем? Я вовсе не дикарь. Я встал, словно получил ушат воды. Ну что же, если ей угодно, я уйду, какого хрена я вообще цепляюсь к этой пигалице, которая так много о себе думает.

Вдруг дверь заскрипела. В комнату вошел профессор. Он, щурясь, двинулся к кровати. Меня он не видел, потому что я отошел от окна, заливающую, этот предательский лунный водопад в комнату.

Он подошел, откинул одеяло и повалился по-хозяйски рядом с Зети. Я раскрыл рот. Профессор накрыл огромной волосатой рукой девушку, которая взвизгнула и тут же закрыла сама себе рот.

– Проклятый профессор, – воскликнул я. – Так вот, что происходит.

– Чпок, это ты, – вскочил профессор. – Что ты здесь делаешь?

Профессор потянулся к лампе. Свет ночника вспыхнул внезапно и осветил немую картину. Я стоял, глотая слюну, и немного отпрянул назад.

Прямо сейчас над потолком трассировали пули. Они разрывались фейерверком и осыпали меня конфетти с примесью помета. Где-то позади меня разрывались стены этой комнаты и низвергались вниз в ад, где мне суждено пробыть в горе, и стенаниях. Взрыв. Еще взрыв. Атомный.

– Зети, милаха? – профессор подскочил и повысил тон. – Да что же это такое, в конце концов. За кого вы вдвоем меня принимаете? Что в голове у современной молодежи. Какого хрена вы притащились ко мне? Что у вас на уме?

– Профессор, – Зети отпрянула и натянула одеяло. – Я извиняюсь, но это моя комната.

– Твоя, – профессор огляделся. – Никак не привыкну к планировке. А что этот неуч здесь делает?

– Спросите у него.

В комнату вдруг ввалились Люта и Фарн.

– Что случилось? – вскричал Фарн. – Ропты идут?

Некоторое время они ошалело смотрели на профессора в постели у Зети и меня у их изголовья, а потом переглянувшись.

– От кого, а от вас профессор, я не ожидала, – осуждающе изрекла Люта, хлопая дверью.

– Подождите, – завопил старик, вскакивая с постели. Он поспешил за ними.

– От тебя я тоже этого не ждал, – покачал головой профессор. – Я думал, что ты неуч. А ты даром времени не теряешь. Эх, такую девку испортил. Тьфу.

– Стойте профессор, вы не поняли, – крикнула Зети, вскакивая с постели. – Я люблю только вас.

Дверь хлопнула.

– О нет, – закричала Зети. – Какой ужас. Как стыдно. О как мне стыдно.

– Все в порядке, – поспешил я успокоить девушку. – Я все объясню завтра.

– Вот видишь, – пробубнила Зети сквозь пальцы. – Из-за тебя профессор подумает, что я легкомысленна. Пошел прочь.

Я, понуро опустив голову, поплелся прочь.

– Иногда, я жалею, что рожден рыцарем, – сказал я, прежде чем закрыть дверь. – Настоящим рыцарем.

Впрочем, отойти я не успел. Едва я отошел от двери, прозвенела сирена. Я не сразу понял, что она настоящая.

***

Через некоторое время все домочадцы столпились в хозяйской спальне, где спал Фарн. Мы вглядывались в экран радара.