Изгнанные в облака

Старик вскинул брови. Некоторое время он думал. При этом брови его вскидывались и опускались, словно шестеренки в его голове приводили их в действие.

– Ну ладно, – профессор глубоко выдохнул. – Похоже вы правы. Но тогда и тебе Чпок тоже надо немного набраться ума.

– Что я должен сделать?

– Сейчас мы потренируем взлет.

– С кем, – похолодел я.

– С тобой, дурья башка, я стар, чтобы всю ночь летать. И потом нам нужен второй пилот. Полноценный, – нахмурился старик.

***

Старик довольно облачил на себя наушники.

– Итак, это старый самолет, конструкция его архаична, а взлетает он легко, – профессор глубоко вздохнул. – Вот этот прибор. Он очень важен. Это показатель крена. Следи за этим горошком. Он не должен пересекать рамки. Это, по сути, твоя жизнь. При повороте сначала выжимаешь педаль, потом поворачиваешь штурвал. Остальное объясню потом.

Старик деловито защелкал по приборной панели, делая это с особым пиететом. «Смесь», «Газ на холостых», «Закрылки», «Авионика», «Регулировка баков». Все что нужно, чтобы взлететь в предынфарктном состоянии. Дети сжались в углу, а Зети, как потом призналась, закрыла глаза. Самолет, немного вздрогнув, после того как подлетел на кочке.

– Газ на полной, – крикнул старик. – Не тормози. Сейчас как наберешь 60 узлов, тяни, штурвал.

Самолет взлетел, а я закрыл глаза. Предательская горошина задрожала на самой границе рамок.

– Придурок, что ты делаешь? – старик заорал благим матом. – Держи крен.

Я открыл глаза. Дрожь прокатилась по всему моему телу. Дрожащие руки начали судорожно ласкать панель.

– Отставить, – крикнул старик.

Вдруг самолет начал подниматься. Я выпучил глаза.

– Зря радуешься, – старик неумолимо насупился. – Мне пришлось взять управление на себя.

Самолет набрал высоту, старик откинулся назад, закрыв глаза.

– Я пожалел, что решил тебя учить летать, – старик метнул на меня сердитый взгляд.

***

Атласные горы поднимались над равниной как застывшая буря. Древние и мощные с корнями, уходящими в самую глубь земли черные горы с белой челкой и прилизанными альпийскими лугами.

Самолет влетел в этот каменный шторм. Каменные пики проплывали мимо нас. Внизу виднелись белые постройки, линии садов и полей. Все это казалось правильным и ухоженным сверху, но едва приблизившись, мы видели лишь разруху. Покосившиеся заборы, пробитые пулями дома, белеющие кости животных.

Поразило обилие птиц в этих горах. Стайки изящными облачками, парили вдоль пиков. Периодически взлетал орел, не удостаивающий стальную птицу даже презрительного взора.

– Ишь ты, как летають, – сморщил нос профессор.

Все суровее становился пейзаж. Альпийские луга сменили темные скалы, покрытые густой сединой. А потом открылось огромная голая долина, разделяющая два горных хребта. Величественное дно ее напоминало сковородку из-за поднимающихся ввысь испарений. Лишь голые скелеты обугленных деревьев украшали ее пейзаж. Самолет завибрировал.

– Долина Феса, – хмуро заметил профессор. – Здесь недалеко должна быть знаменитая Ливайская обсерватория. Фарн сказал, там есть галонет и так что ты Зети сможешь, наконец, попытаться выйти на связь со своими родителями.

Обсерватория притаилась на вершине одного из хребтов в обрамлении изумрудной лужайки альпийскийх лугов. Белесая ее чаша ее смотрела в сторону неба, и ни один из гигантов, окружающих ее с юга не могли затенить ей открытое небо. Кое-где виднелись тающие сугробы, оставшиеся еще с прошлой зимы.

– Сесть не получиться, – прогундосил профессор. – Взлетной площадки нет. Придется поискать внизу. Всем приготовиться.

Самолет ухнул вниз. Это походило на горки, потому что все в кабине невольно вскрикнули. Птеродактиль от авиации заиграл крылом, пытаясь удержаться в воздухе.

Машина летела над долиной, которая раскинулась у подножья Атласных гор. Прямой как дно сковородки. Кое-где были видны чащи реликтовых деревьев. Но в остальном долина Феса – это калька пустоши. Благообразный ее вариант.

Подножье хребта обрамляла узкая горная река, которая билась о черные камни. Самолет пошел на посадку, там, где начиналась эта долина. Синие горы вдали, зеленые прямо перед ней. И белесые шапки гигантов за ними. А дно покрыто редкими вулканами зеленых чащ.

Пол под ногами задрожал и встрепенулся. Зети даже вскрикнула, когда мы сели. Самолет забросало на кочках. А затем он замер. Я вышел из самолета одновременно со всеми. Острые камушки впились в стопу. Растительность в долине жухлая и выгоревшая возмущалась чужакам.

Профессор потянул ноздрями воздух.

– Мы с малышом Укой поработаем. Оттащим самолет в чащу, надо будет накрыть его брезентом, а сверху нарвем травы.

– А что делать мне? – изумился я.

– Нельзя медлить, Ука оружие у тебя?

– Да, – крикнул мальчик, потрясая револьвером.

– Отлично, отдай его своему брату, он сходит на разведку.

– Держи – брат, – Ука протянул мне пистолет.

– Перейдешь реку, и изучишь окрестности, – скомандовал профессор.