Изгнанные в облака

Каждый дюйм пещеры дается с большим трудом. Кирка с алмазным наконечником высекает искры. Я продвигаюсь медленно. Периодически мимо проходят парни по делам. Они улыбаются. А потом с вежливо отодвигают меня в сторону, чтобы немного поработать. Таков этикет местных жителей.

Я благодарю их, и снова забрав кирку, отдохнув, приступаю к работе. Когда гора камней скапливается, я гружу их в тачку и сваливаю их в пропасть в полумиле отсюда.

В один из дней я привел Уку поглазеть на работу.

– Ну и как тебе?

– Неплохо, – покачал головой мальчик. – Но только ты должен вырыть и мне комнату.

– Я сделаю, это, но чуть позже, мне не терпится сделать предложение, сам знаешь кому.

– Валяй, – сказал Ука. – Я думаю, она согласится. А можно я буду тебе помогать?

– Заметано.

Уставший и покрытый потом я сидел на высокой круче. Свежий ветер обдувал мой пот. Мальчик присел рядом, болтая ногами над заоблачной пропастью.

– У нас была классная хижина на болотах, – воскликнул Ука, лаская нашего пса. – Я думал это самый прекрасный дом на Земле. А, оказалось, есть еще лучше.

Я засмеялся и сплюнул в пропасть. Как быстро я привык к головокружительной высоте.

До нас донеслись вскрики.

– Там Баньян поет, – прислушавшись, сказал Ука. – Какой-то праздник, наверное. Может, пойдем туда?

– Отчего же, сходим, – кивнул я.

Наш приход остался незаметным. Очарование Баньяна порхало над вершиной горы, гипнотизируя всю собравшуюся молодежь. Он бил по струнам что есть силы с легкой улыбкой на лице.

Предстану я под лунною скалой

Расскрыть томления сердца, чувства зной

Ты ярче света, ты заметней гор, желанней сна

Любимая, с волнением спрошу – ты выйдешь за меня?

Баньян встал на колени перед Зети, достав кольцо, из глаз которой прыснули слезы. Она всплеснула руками. Фью махнула руками и засмеялась вскрикнув. Девочка сидела рядом с ней. Публика охнула, не замечая меня.

– Да, – сказала Зети. Она понурила голову, и над горами пронеслось эхо ликование. Молодежь начало по очереди подходить и поздравлять Зети. Баньян засмеялся. Он встал с колен и обнял ее легонько за плечи. А потом, оглядевшись, начал закрывать глаза и смеяться, закидывая голову. Один лишь я стоял в ступоре, смотря как смеется, моя девушка, принимая поздравления. Улыбка Зети меня в этот момент абсолютно очаровала. Я и представить себе не мог, что девушка, которую я знаю, целую вечность, может быть так рада. И почему, почему так солнечно? Почему такой прекрасный день? Почему все рады? Это же самый темный день в истории человечества? Отвратные птицы пели только, когда началось вторжение. Бомбовый удар. Точно. Наш пещерный город бомбят, а все смеются и рады стараться угодить неприятелю. Да чего же отвратный этот тип Баньян. И когда он успел ее охмурить. Да он хуже, чем сотня Антаров. Какого хрена я не остался на болотах. Мы жили с Зети в одной хижине. И я видел ее закрытые глаза по утрам. Самые прекрасные закрытые глаза в мире. Теперь их будет видеть этот проклятый Баньян.

– Пойдем, поздравим? – потянул меня за руку Ука. Голос его дрожал.

– Да, конечно, – сказал я осипшим голосом.

Я подошел к Зети.

– Ну, вот так, – сказала она, стараясь не смотреть на меня.

– Зети, ты…– слова мне давались с трудом. – Ты поступила правильно. Я поздравляю тебя.

И я пошел прочь, чувствуя какой неровной стала земля. И как я раньше ходил по этим кривым тропам, что вели наверх – на вершину горы, где молодежь Шафранового города пела песни о любви. О любви, которой я не достоин.

***

– Да уже, – пропел Черный человек. – Вот так дела. Профукал ты свое счастье.

– Какого саксафона, ты вообще сюда приземлился? – в сердцах я хлопнул по панели самолета. – Это проклятый Баньян. Сучонок поет как ангел. И весь в мышцах. Я, по сравнению с ним просто дерьмо.

– Честное слово, я не знаю, как тебе помочь, – Лью говорил медленно. – Но здесь куча девушек, выбирай любую. Я тебе завидую, будь я сейчас живой, ох и нарубил бы дров. Знаешь, почему такие мужчины как я не любят смотреть мелодрамы. Потому что у них жизнь – одна сплошная мелодрама.

– Я умирал ради нее и Фью. Я лгал, – горько сказал я. – Такое ощущение, что на меня рухнул свод пещеры, которую я рыл. И самое главное, для кого я ее рыл. Мне больно видеть ее, и всех в этом городе.

– Соберись тряпка, – замычал Лью. – Не будь идиотом.

– Она не моя, – заключил я. – Она не моя. Мир рухнул. Его не существует.

– Тьфу. Ты меня бесишь.

***

Вечером пролил дождь. Я появился в пещере, где жили девчата промокший до нитки.

– Чпок ты промок, – голос Зети звучал уверенно.

– Да, – отвечал я. Как-то незаметно вдоль стены потянулась струйка девчат, внезапно решив оставить нас наедине.

– Я решил, что недостаточно искренне тебя поздравил, – горько изрек я. – Так вот поздравляю.

– Спасибо, – кивнула Лью.

– Баньян, он как твой виконт из рыцарских романов?

Зети улыбнулась.

– Да. Он настоящий как может быть настоящим солнце.

– Он душка, – кивнул я. – Будь я бабой, тоже бы влюбился.

И лишь молчание в ответ.

– И когда свадьба?