Изгнанные в облака

– Когда у Баньяна закончится дежурство по сбору трав, – она улыбнулась. – Потом будет большая свадьба на вершине горы. Я надеюсь, ты придешь. Будет много угощений.

– Ты поступила правильно, – я вздохнул. – Я не заслуживаю любви.

– Чпок…

– Послушай меня, я не тот за кого себя выдаю, – я горько посмотрел на Фью, которая посапывала за спиной Зети. – Я лжец. Твои родители. Я знал, что они были живы.

– Что? – удивленно открыла глаза Зети. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я знал, что они живы. Тот старик, что забирал вещи. Я оставил вас в башне и побежал за помощью. И тогда он сказал, что твои родители живы. А я тебе солгал.

За спиной у меня громыхнул разряд. Ветер подул, раздвигая бархатный занавес входа.

– Я наврал, что они мертвы.

– Уйди, – голос Зети стал густым как тьма. – Уйди?

Глаза Зети мерцали в темноте. Она заплакала. Размазывая слезы по щекам, она стояла и смотрела на меня.

– Я сделал это из эгоизма, – я опустил голову. – Мне было страшно одному скитаться по пустоши. Я пал душой. У твоего селянина не было места в машине. Он забрал бы только тебя и Фью. Я бы остался один.

– Уходи, уходи, – крикнула Зети. – Уходи.

– Прости меня, – повернувшись, я вышел прочь.

***

Я вернулся в свою пещеру и лег на кушетку из старого отрепья, рядом сидел мой пес. Я вгляделся. Он лежал… на бумагах. Порванных и потрепанных. Откуда он их взял. Сердце у меня заколотилось. Я увидел уравнения. Аккуратно достав их, я вскрикнул от ужаса. Шопик разорвал блокнот профессора.

– Дурацкий пес, – крикнул я. Собака замахала хвостом. Я попытался сложить пазл, отняв блокнот у пса. Но не получилось. Страниц явно не хватало. Их унес ветер.

– Ах, ты Шопик, как ты мог, как ты не понимаешь, это ведь бесценная информация, которая могла решить судьбу человечества, – я топнул ногой. – От этой информации зависело кто победит рабовладельцы или капиталисты. А ты взял и порвал. Уравновесил, так сказать шансы.

Голубоглазый пес наклонил голову, легонько поскуливая и зевнул.

– Ну ладно я тебе прощаю, потому что ты не предатель, – я ухмыльнулся. – Или тебе тоже нравится Баньян?

На входе обрисовался Ука.

– Почему ты не в школе? – поинтересовался я. – У вас же занятия по вечерам.

– Из-за дождя учитель всех отпустил, – Ука присел рядом со мной.

– Ука, а ты не знаешь, кто помогал мне копать пещеру, я бы в жизни не успел? – спросил я. – Хочу поблагодарить.

– Знаю.

– Кто?

– Баньян, я видел, как он выходил из твоей пещеры с киркой. Он помогал тебе, когда ты был на дежурстве. Я думал, ты знаешь.

Я глубоко вздохнул.

– Я и тут ему должен быть благодарен, – горько изрек я.

– Да уж.

– Она никогда меня не простит, – горько изрек я. – Я совершил ужасный поступок. Я солгал ей, что ее родители мертвы.

Ука пожал плечами.

– А я думал, что мы, наконец, заживем, – он зажал лицо руками. – Правильно говорят, что когда у людей становится хорошо, они начинают сходить с ума.

– Ты неплохо научился языкам, – я поднялся. – Я тобой горжусь.

– А я горжусь тобой, – Ука блеснул глазами. – Ты дрался с роботом, ты обогнал ропта. Ты водил самолет, ты нашел джина на флешке. Ты самый лучший брат на свете.

– Спасибо, Ука.

– Я бы простил тебе любое вранье, – сказал Ука.

***

Среди ночи раздалась сирена. Я вскочил, Ука еще спал, сладко потянувшись рядом на таком же тряпье у входа. Туннель в моей пещере слабо освещался из главного входа. Я выскочил в амфитеатр, куда тоже высыпали люди. Очень быстро я понял, что люди столпились возле пещеры, где жила Зети с Фью. Они жили в девичьем общежитии на третьем уровне с входом прямо со стороны амфитеатра.

Расталкивая людей, я поспешил к входу. Я спрашивал, что случилось, но люди лишь в недоумении качали головой. Обеспокоенные лица их хмурились и отворачивались от меня. Со стороны гор понеслись запахи чего-то горелого.

Я забежал внутрь, расталкивая людей.

– Вон, все вон, – кричал Хару. – Нужен воздух. Рядом с ним стоял доктор – сухонький старичок по имени Эгн – с седыми волосами и пигментными пятнами на лице. Он держал за руку Фью.

Люди высыпали вон.

– Что с ней, что с малышкой? – крикнул я.

Я взглянул на Зети. Лицо ее тонуло в слезах.

– Резиновый тиф, – прошептала она. В толпе раздались ропот.

– Сегодня ночью, – констатировал доктор Эгн. – Резкая вспышка. 12 маленьких детей. За ночь.

Фью лежала на кровати бледная и покрытая потом.

***

Бледный огарок свечи дрожал в пещере. Мудрец Гаяз гладил свою бороду и смотрел на нас.

– У нас мало времени, – сказал он. – Сколько?

– Дети могут держаться неделю, – сказал Эгн. – Но без лекарств я не смогу помочь. Заболели те, кто родился уже после вторжения. Они не успели получить вакцины от резинового тифа.

– Баньян и Чпок вы полетите Дарфу – это прибрежная колония Шантала и торговый пункт, – старик показал пальцем. – Хару дай им контейнер.

Хару встал и пошел в угол пещеры оттуда он достал отливающий металлическим блеском цилиндр.

– Здесь торий, – сказал Хару. – Мы нашли его в ториевой шахте. Ваша задача выторговать у Шантала лекарства. Времени мало. Нужно ли мудрейший лететь с ними врачу или мне?