Изгой

Толлеус выбрал направление до ближайшей отметки и пошел к ней, периодически корректируя свой маршрут. Метку он нашел быстро, она висела на дереве. Это была самая настоящая метка, причем его собственная. Но ведь он ее не делал. Неужели ученик умудрился как-то подделать аурную составляющую? Только это невозможно! «Почти невозможно», – поправил себя искусник, вспомнив архонта «Железных братьев» из Широтона, но тут совсем другая ситуация.

Оставив эксперименты, старик пошаркал обратно, где сейчас же принялся тормошить Оболиуса. Не успел подросток разлепить бесстыжие зеленые глаза, как подвергся допросу с пристрастием. Действительно, чехарда с метками была его проделкой. Только все оказалось немного проще, чем представил себе искусник. Оболиус не умел подделывать ауру, но зато смог заменить аурный отпечаток – ключ метки – на слепок с ауры своего наставника. Точнее даже не так – он действовал не напрямую, а через мохнатку подключился к учителю и сформировал нужное плетение через него, не потратив при этом ни капельки личной маны! Толлеусу оставалось лишь диву даваться: он никогда не слышал, что возможно плести вязь через другого человека. Чародеи – эти да, умеют вселяться в людей и брать над ними контроль. Но даже в войну подвергшиеся внутреннему вторжению искусники не слали убийственные плетения в своих товарищей. Простые воины – те могли напасть с мечом на бывших сослуживцев. Может, секрет был в том, что чародеи не умели создавать плетения и не знали, какой приказ отдать подконтрольному искуснику, а Оболиус умел?

С метками со стороны реки все обстояло еще проще: ученик просто повесил их на камни, которые покидал в воду. Этот вопрос старик задал уже на автомате, потому что заготовил его загодя. На самом деле его до глубины души взволновало известие, что собственный ученик может бесцеремонно вторгаться в его тело! Второе сознание уже потешалось в недрах разума, пока искусник пытался взять себя в руки и трезво взглянуть на ситуацию.

– Покажи, – наконец разжал губы бывший настройщик манонасосов. – Сделай это снова.

Помощник честно попытался: старик ощутил чьи-то неуверенные тычки внутри черепа в области затылка. Боги поступают точно так же, но только богу Толлеус мог сопротивляться считаные секунды, а здесь уверенно отбрасывал призрачного Оболиуса каждый раз, когда тот пытался проникнуть внутрь. После четырех безуспешных попыток ученик, весь красный от натуги, сдался и отпустил химеру. Она тотчас же с жалобным блеянием отбежала подальше: похоже, ей тоже не понравилась процедура. Зато Толлеус немного успокоился: когда он в сознании, можно ни о чем не волноваться. Но как быть во время сна? Может, сразу прогнать вредного оболтуса, чтобы у него больше не было возможности ставить эксперименты над своим учителем?

Альтер эго настойчиво предлагало сделать именно так, но все же Толлеус медлил. У него появилась удивительная возможность изучить механизм вселения и, возможно, найти способ противостоять ему. Это было бы здорово: не бояться, что какой-нибудь чародей влезет в череп, спокойно ходить мимо храмов без назойливых наваждений… Кстати, занятная деталь: в Оробосе старик не видел ни одного храма. Выходит, нет здесь богов? Или чародеи, которые тоже шарят в чужих головах, словно в собственной кладовке, не пускают жрецов в свою вотчину? Неужели люди и в самом деле могут противостоять богам?

Толлеус хмурился, тихонько бормоча себе под нос в вечном споре с самим собой. Уставший Оболиус, которому было совсем не интересно вслушиваться в невнятные рассуждения на непонятные темы, вскоре улепетнул, но старик этого даже не заметил. Искусника больше всего сейчас волновал вопрос, почему за все время его пребывания в стране чародеев никто не попробовал взять его под контроль? Он ни на секунду не сомневался, что дело тут не в порядочности. Уж чего-чего, а этого у оробосцев за редким исключением и в помине нет. Хорошо бы разобраться, ведь это может быть важно. Впрочем, возможно, дело в том, что он искусник и враги считают, что он способен противостоять им?

Как показала практика в случае с учеником, Толлеус может побороться за ясность сознания. Но опять-таки это был всего лишь ученик, который действовал едва ли не в первый раз, а в рядах чародеев есть очень сильные… К тому же ночью старик беззащитен.

Вывод из всей этой логической цепочки крутился перед самым носом, только искусник все никак не мог ухватить его. «Допустим, я подсознательно натренировался сопротивляться вторжению, регулярно подвергаясь искушению со стороны богов, – рассуждал он. – Только ведь попытки я должен был почувствовать!»

Зайдя с другого бока, старик задался вопросом: «Когда чародеи действительно могли захотеть взять меня под контроль?» И сам себе ответил: «После охоты на их конструктов в Палатке». И тут же продолжил свою мысль: «Может быть, плетения, которые я создал для защиты шатра, уберегли меня и от этого?»

Идея была недурна, поскольку Толлеус не увидел явных противоречий своим рассуждениям. Требовалось проверить ее практикой. Дело оставалось за малым – найти Оболиуса.