Изгои

Не просто усмешка или трехсекундный смешок, в стиле: я-слишком-крут-чтобы-показать-эмоции, а реальный взрывной хохот.

И вот, я приблизилась к нему, точно зная, что надо сделать, чтобы добиться нужной реакции.

Прежде чем успела одуматься, впечатала руку ему в лицо. Жжение в ладони едва успело появиться, как он схватил меня за горло, приподнимая над землей.

— От… вали… — прохрипела я, вцепившись ногтями в его руку.

На заднем фоне послышался чей-то крик на испанском, поэтому предположила, что это Катя.

Гримм отпустил меня, в процессе сбив с ног. Я шлепнулась на задницу; он резко опустился, перевернул меня на живот, заставив уткнуться лицом в кучу листьев, и придавил своим весом, удерживая на месте.

Подняв голову, крикнула ему.

— Какого черта ты вообще себе позволяешь?

— Ты заноза в гребаной заднице, малявка. Если хочешь драться, как малолетка, и закатывать истерики, то получишь по заднице, как ребенок, — сорвав с меня штаны, прихватил и нижнее белье.

— Даже не смей! — пронзительный голос эхом разнесся по верхушкам деревьев.

— Заткнись, бл*ть, — он закрыл мне рот.

Возбуждение уже бурлило внутри. Мужчина обрушил ладонь прямо на мою обнаженную плоть. Я вскрикнула и тут же попыталась вырваться. Он делал это снова, и снова. Всего насчитала двенадцать ударов, следовавших один за другим.

Все еще лежа на земле, пыталась отдышаться, клитор пылал, когда послышался звук расстегивающейся молнии.

Сдернул с меня толстовку, позволив упасть обратно, только после того, как высвободил сиськи из майки. Схватив за бедра, бесцеремонно ворвался в промокшую киску, трахая настолько жестко, что я вонзила ногти в землю, пытаясь удержаться на месте.

Я была такой влажной, что ощущала, как соки покрывают мои бедра, стекают по его члену, капая на яйца.

— Ты развратная шлюха, — рычал он, наматывая на кулак мои волосы, вдалбливая в грязь.

— Да-а-а, — стонала в знак согласия, попка все еще горела от жарких ударов.

— Ты моя маленькая красивая потаскушка.

— Вся твоя, — выдохнула.

Отпустив мои волосы, выхватил что-то позади.

— Могла бы просто попросить об этом, малявка. Хочешь, чтобы сделал тебе больно? Это все, что нужно. Вероятно, ты не доверяешь мне настолько, чтобы позволить дать то, в чем нуждаешься, иначе бы не выкинула этот стервозный трюк. Знаю, что страдаешь, малышка. Всегда сделаю так, чтобы стало лучше.

Сморгнула выступившие жгучие слезы. Хотелось, чтобы он замолчал, и заставил не чувствовать ничего, кроме нас, в это мгновение.

— Хреново справляешься. Может, кто-то другой сумеет куда лучше.

Он рассмеялся, но в этом звуке не было никакой теплоты.

Подумала, что зашла слишком далеко, и лишь слегка расслабилась, когда ничего не произошло, а он ждал именно этого.

— Гримм, — прохрипела, как только ощутила прохладу изогнутого клинка-косы у своего горла, все еще покрытого кровью последней жертвы.

Киска сжалась, мне понравилась сама идея, но сердцебиение подскочило до запредельного уровня.

— Помнишь нашу беседу, что я одержимый собственник? Если когда-нибудь снова ляпнешь мне подобное дерьмо, я перережу тебе глотку и засуну внутрь свой член, пока будешь захлебываться собственной кровью. Никто и никогда не прикоснется к тебе, кроме меня. Без проблем уничтожу любого мужика, который сочтет подобное возможным.

Гримм вошел в меня так глубоко, что стало больно.

Его слова заставили меня почувствовать себя чертовски прекрасной, полностью владеющей собой. Хотелось большего. Лезвие грозило прикончить меня, залить кровью всю землю вокруг.

Я доверяла тому, что он порежет ровно настолько, чтобы причинить мучительную боль, которой страстно жаждала, и сделает ее опаляющей. Начав медленно входить и выходить, заставлял принимать толстый, твердый член дюйм за дюймом.

— Хочешь, чтобы оттрахал тебя до крови? Помни, ты сама напросилась.

Он сильнее надавил на лезвие. Я застонала, когда оно пронзило кожу, жжение усилило давление внизу живота.

Почувствовала, как хлынула струйка крови, за долю секунды до того, как он отнял нож. И тут же коса впилась в плоть на плече, причем вошла достаточно резко, заставив содрогнуться.

Гримм оказался быстрым и искусным в своем деле. Менее чем через десять секунд, отбросив клинок в сторону, приподнял мои бедра, втрахивая еще глубже в землю.

Собрав немного крови, стекающей по шее, он слегка отклонился, чтобы переместиться и раздвинуть мне ягодицы, окровавленными пальцами надавливая на задний проход.

Я напряглась, а дыхание застряло в горле. Никто не прикасался ко мне там с той самой ночи.

Вспомнив разрывы и боль, вдруг захотела ощутить это от него. Знала, что он справится еще лучше. Затем, повторил тот же процесс, что и раньше, на сей раз, стирая липкую багровую массу с плеча.

— В следующий раз я вырежу букву «Р», — небрежно заявил.

До меня не сразу дошло, что имелось в виду, и с секундным опозданием поняла, что он уже вырезал на моей коже первую букву своего имени.

Держа головку члена у сфинктера, засовывал пальцы, которыми только что смазывал там, мне в рот.

— Сейчас ты закричишь. Прикуси, — приказал Гримм, целиком вонзаясь мне в задницу.