Изгой

– Он мой лучший друг. Я люблю его. – Я уставилась в пол, внезапно осознав, что никогда не говорила Роланду о том, как он мне дорог. Конечно, он знал, что небезразличен мне, но все же мне следовало сказать ему об этом. Если я чему и научилась за свои восемнадцать лет, так это тому, как хрупко счастье, что любимых людей могут отнять в мгновение ока. Учитывая все, через что мы прошли за последние полгода, все те потрясения, происходящие сейчас в нашем мире, я должна была что-то сказать Роланду. Сказать Реми, пока не стало слишком поздно; Нейту, до того как едва не потеряла его. И я должна была признаться в чувствах Николасу.

– Ты погрустнела. Я думал, визит сюда сделает тебя счастливой.

– Мне не грустно. Я просто задумалась, как мне повезло иметь столько дорогих и близких людей. – Я посмотрела на Элдеорина. – Могу я кое о чем тебя спросить? Ты когда-нибудь был влюблен?

– Много раз. – В его глазах заплясали веселые огоньки. – Но не так, как ты любишь своего воина.

– А фейри когда-нибудь влюбляются и остепеняются?

– Не часто, но случается. За тысячу лет я так не встретил того, с кем захотел бы «остепениться», как ты выразилась.

– Не могу представить столь долгую жизнь в одиночестве.

Он засмеялся.

– Ты должна была понять, кузина, что я редко бываю один.

Я покачала головой. Я слышала о его «отношениях» больше, чем мне бы хотелось. Фейри любили открыто и часто, а еще им нравилось делиться историями своих похождений. Вот вам и не трепаться о личной жизни. Этого понятия просто не существовало в их мире.

Элдеорин прошел в центр комнаты и огляделся.

– Здесь очень уныло. Тебе нравилось так жить?

Я улыбнулась, представляя, как это место выглядит для привыкшего ко всем благам фейри.

– Летом можно открыть окна и наслаждаться прохладным бризом прямо с океана. А зимой, когда бушует шторм, все здание скрипит, и слышно, как в дымоходе ветер воет.

– Звучит ужасно.

– Не для меня.

Я снова спустилась на первый этаж. Куда бы я ни посмотрела, все вызывало старые воспоминания, и я впитывала их, подобно растениям, поглощающим солнечный свет. Одному только богу известно, когда – если это вообще случится – я увижу это место снова, и мне хотелось провести здесь время с максимальной пользой.

Я находилась в прихожей, когда услышала слабое царапанье, и огляделась, пытаясь понять, откуда оно исходит. Я не сразу догадалась, что звук доносится от двери. Только захотела спросить Элдеорина, что это может быть, как услышала жалобное мяуканье.

– Оскар? – Я взглянула на Элдеорина, и когда тот кивнул, подтверждая, что это безопасно, бросилась открывать дверь.

Тощий полосатый кот проскользнул внутрь и тут же начал тереться о мои ноги. Я снова заперла дверь и наклонилась, чтобы взять кота на руки.

– Ох, Оскар, я так скучала по тебе.

Он похудел, чего и следовало ожидать, но в остальном выглядел и ощущался вполне здоровым. Его уши и лапы были холодными, и он потерся головой о мой подбородок, когда урчание как от моторной лодки наполнило комнату.

Я бережно обняла его.

– Я не могу оставить его тут.

Элдеорин покорно вздохнул.

– Демоны, оборотни, а теперь и бродячие кошки. Мой дом никогда не будет прежним.

– Я думала, фейри полагается жизнь в гармонии с природой и животными.

– Я обожаю животных, пока они остаются в природе.

Я почесывала шею Оскара, прогуливаясь по квартире.

– Ну, это не по мне. Я хочу, чтобы однажды у меня был дом, полный животных.

Элдеорин состроил гримасу.

– Умоляю, дождись, когда у тебя будет свой собственный дом.

– Ты уверен? Из адских гончих получаются ужасно хорошие сторожевые псы.

Его испуганное выражение лица заставило меня рассмеяться.

– Шучу.

Блеск, появившийся в его глазах, подсказал, что мне, вероятно, придется заплатить за свою шутку. Оставалось надеяться, что это будет не очередной инкуб.

– Готова уходить, кузина?

Я была не готова, но понимала, что мы не можем задерживаться.

– Можно еще пару минут?

– Как пожелаешь.

Опустив Оскара на пол, я в последний раз прошлась по квартире, а кот следовал за мной по пятам, как будто боялся, что я снова брошу его. В гостиной я посидела в кресле перед холодным камином, вспоминая ночь, когда мы сидели тут с Николасом. Тогда я впервые увидела в нем не только воина, и это, оглядываясь назад, стало поворотным моментом в наших отношениях. Я задумалась, как бы повела себя в ту ночь, если бы хоть немного представляла, к чему все приведет. Когда предложила ему перемирие, то понятия не имела, что он также будет претендовать на мое сердце.

Оскар мяукнул, привлекая мое внимание, и я поднялась с кресла. Мой взгляд упал на картонную коробку, стоявшую на полу между диваном и журнальным столиком. В ней не было ничего примечательного, за исключением моего имени, написанного сверху почерком Нейта. Странно. Я была уверена, что отправила все вещи в Вестхорн еще прошлой осенью.