Изгой

Я произвёл все привычные утренние процедуры, и в нетерпении сел на стул и сидел, не пошевелившись, в ожидании Софьи. Я нахожусь в нетерпении, постепенно начинаю приводить образ нашего с ней диалога в голове. Я прокручиваю целую цепь нашей с ней беседы, эта беседа выглядит потрясающей, но, по правде говоря, невозможно идеальной. Мне этого достаточно, такой идеал меня вдохновляет и завораживает.

Буквально с полчаса спустя послышался звонок в дверь. Я встрепенулся и помчался к двери, предвкушая предстоящую встречу. Открыв дверь, я обнаружил её – такое совершенство человека необычайной и неописуемой красоты. В своей жизни я никогда не видел подобной, даже сравнимой с ней красоты. Все краски природы перед ней меркнут.

– Здравствуйте, Михаил! – с широкой улыбкой сказала она. Её лицо стало ещё милее.

– Доброе утро, Софья. Прошу, входите и непременно чувствуйте себя как дома, – проговаривая, я закрыл за нею дверь и, постепенно удаляясь на кухню, продолжал говорить, – вы располагайтесь в гостиной, я пока поставлю чайник, и сию же секунду вернусь к вам.

– У вас очень мило и действительно просторно, – сказала Софья, разглядываю комнату и вещи, находящиеся в ней. Вдоль всей стены она увидела, что тянется длинный шкаф-стенка, выпущенный ещё в период советской власти. Шкаф был комбинированный, имел библиотеку, сервант и ящики под одежду и под разные вещи. Стояли фотографии различных членов семьи. В углу, у окна стоит письменный стол, на котором лежат различные книги и тетради, ручки, карандаши, стоит настольная лампа; а ещё располагается пишущая машинка, что выглядит причудливо в век информационных технологий. Посередине и практически по всей комнате расстилается ковёр, с примитивным арабским узором. Напротив шкафа-стенки стоят диван и два кресла. Комната довольна простая, в стиле обычной квартиры, в котором выполнено до сих пор множество российских квартир, но очень уютная и вполне замечательная, имеющая свою, доброжелательную атмосферу. Рассмотрев все вещи в комнате, она добавила: – Но можно поинтересоваться: где у вас телевизор?

– Телевизор я выкинул – он мне надоел. Эта квартира досталась мне от моей покойной тёти в наследство, – суетно приближаясь, сказал я.

– Извините, я не знала.

– Да всё в порядке, это случилось уже как лет семь назад. Она была прекрасной женщиной, но у неё был рак, который по роковой случайности завладел ею.

– Как же это, наверное, тяжело – потерять близкого человека. Я никогда не испытывала такого.

– И не нужно даже думать об этом. Мой вам совет – всегда проводите как можно больше времени с теми, кто вам дорог, старайтесь испытывать к ним самые настоящие чувства, ибо когда они будут находиться перед самым краем своего несуществования, тогда единственные ваши чувства к ним, это будут – жалость и сострадание. И эти чувства, всего лишь чувства долга, которые могут возникнуть к любому, и которые ничего не значат без любви.

– Вы никогда не говорили о таком себе. Если хотите, можете рассказать о том, что вас беспокоит. Мы с вами друзья.

– Хорошо. Я не знал своих родителей, и практически с рождения находился в детском доме. Он воспитал во мне много добродетельных качеств и, отчасти, я благодарен судьбе, что оказался там…

На этом моменте мой биографический рассказ прервался звуком, означающим, что чайник вскипел.

– Пойдёмте на кухню – чайник вскипел. Я обещал вас угостить вкусным чаем. Вам должно будет понравиться.

– С радостью, – всё с той же милой улыбкой сказала Софья и проследовала за мной.

Кухня не отличалась оригинальностью – она была как у всех. Кухонный гарнитур бежевого цвета из ДСП, на стене висит дешёвая картина с водопадом. Всё очень незамысловато и непримечательно: диван угловой формы был схожего цвета с гарнитуром, как в принципе и стол, правда, на пару тонов темнее. Разве что плита и холодильник были новые и не вписывались во всю обстановку.

Мы расположились на кухне. Я разлил заварку и кипяток по кружкам, и продолжил: