Изгой

– Мне очень понравилось у тебя, у тебя чудесная квартира и ты замечательный собеседник.

– Надеюсь, ты пожелаешь завтра снова ко мне заглянуть? – с нетерпением спросил я, покраснев от одолевшего меня стеснения.

– Да, я была бы не против. Я непременно приду к тебе завтра, – сказав это, Софья нежно поцеловала меня в щеку. После этого она торопливым шагом удалилась вниз по лестнице, не оглянувшись, и не дав, таким образом, разглядеть напоследок её прекрасного личика.

Я стоял в дверном проходе и гладил щеку, которая была осчастливлена её поцелуем. Для меня это было наивысшим подарком моей судьбы. Я не смел желать об этом, не смел допускать мысли в моей голове. «Софья – благородная и чудесная девушка, – думал я, – неужели я ей нравлюсь?»

Мы закончили наше времяпровождение спустя три-четыре часа после его начала. Время только подходило к вечеру, в моей голове были снова сотни мыслей, одна сменяющая другую. Я сел за мой стол, который так давно не чувствовал моего тепла. Я размышлял о ней и завтрашней встрече, которая в разы оказалась долгожданнее сегодняшней. Я начал писать, и мысли о морали и устройстве жизни на время затмили чувства о ней.

Я писал много и почти непрерывно. Я прервался всего лишь на миг, чтобы налить себе чая. На кухне я увидел кружку, из которой она пила и тогда меня снова поразили чувства к ней. Я было начинал понимать, что это за чувства, но всё же боялся признавать их, ибо я никогда прежде не испытывал такой привязанность, даже к моей покойной тёте. И может быть, я боялся этих чувств из-за моих прежних разочарований в людях.

6

Я уснул поздно, в первом часу ночи. Проснувшись, я уже был в сильном предвкушении встречи с Софьей.

Утро вечера мудренее – это действительно так. Теперь я понимаю, что люблю её. Да, это произошло со мной – любовь, и я считаю, что этот процесс необратим. В том смысле, что любовь – очень сильное чувство: это и чувство привязанности, доверия и совершенное чувство приязни.

Стоит ли признаться ей в этом? А может она уже об этом догадывается, или уже догадалась? А может, и она испытывает ко мне тоже самое? Эти вопросы плавают по воздуху, в моих мыслях, и ответы на них являются такими желаемыми, но труднодоступными. В любом случае, сегодня я мог бы получить все ответы в один лишь миг, но смогу ли я перебороть себя и задать эти вопросы? И это главный вопрос, который мучает меня.

Несомненно, Софья скоро придёт и будет видно наверняка, как я буду себя вести. Потому что после недавних событий я вовсе перестал понимать, исходя из чего, так или иначе, действует мой организм. Все мои чувства и побуждения к действиям сейчас – хоть и верные и, возможно, самые правильные для меня, но с приходом её могут коренным образом измениться. Остаётся только сидеть и дожидаться Софью с одной лишь мыслью: я её люблю.

Время около двенадцати часов дня. Долгожданный звонок в дверь, который ознаменовал для меня приход той, которую я люблю. Как я и предполагал: чувство желания её увидеть смешалась с чувством страха перед ней. Впрочем, внешне я старался выглядеть обычно и беззаботно.

Пик действия на меня смешения моих чувств достиг тогда, когда я подошёл к двери и схватился за ручку. Я открыл дверь, хотя мимолётно в моей голове возникла совершенно глупая мысль: не открывать дверь, – но я не воспринял это как правду – лишь как проявление дурного страха. О, эта баталия внутри меня – мне кажется, эта борьба достойна, чтобы существовать во мне, ибо только так я могу отдать свою дань совершенству Софьи.

Дверь отворилась; Софья стояла, кротко глядя на меня; она была так застенчива, что я уже понял – она взаимна со мной в моих чувствах. Слова для проявления чувств – вторичны; чувства видны в действиях и поведении: настоящие чувства скрыть невозможно.

– Привет, – сказала она так мило и немножко пугливо.

– Здравствуй. Проходи, Софья, – постарался я максимально непринуждённо выговорить.

Напряжённость была налицо. Необходимо было разряжение обстановки, причём немедленно. По этой причине я решил завести разговор:

– Сегодня отличный день, тебе так не кажется?

– Вполне хороший день.

– А знаешь, у меня есть одно увлечение, которое я держу в тайне, но почему-то мне хочется тебе о нём рассказать: мне нравится излагать свои мысли на бумагу – я пишу, – совершенно неожиданно для себя, сказал я.

– Да? Очень интересно, а в каком жанре? – оживившись, спросила Софья.

– Я пока ещё не совсем определился в жанре, скорее всего, это что-то близкое к интеллектуальной прозе – это мои мысли по поводу мироздания.

– Ты очень интересный человек и с каждым днём ты всё сильнее удивляешь моё представление о тебе. Мне было бы интересно узнать, о чём ты пишешь. Можешь прочитать что-нибудь?