Изгой 6

- Не тратьте силы, святой отец! – с тревогой воскликнул юноша с седыми волосами – И… это же нежить! Создатель! Это нежить! Темная тварь! Западня! Молитесь, братья! Молитву очищения и ограждения! Взмолимся о…

Теперь и он прервался, застыв в неподвижности и скосив глаза на застывшее у его шеи острое лезвие огромного двуручного топора.

- Слушай внимательно, жалкий кусок склирсового помета! – прошипел Рикар, усиливая нажим на топор – Если еще раз ты или кто-либо из вашей кодлы посмеет вякнуть, то очутитесь на погребальном костре так быстро, что даже глазом моргнуть не успеете! Поверь – я слов на ветер не бросаю!

Здоровяку поверили все без исключения. Отец Флатис и без напоминания знал об этом.

Их было немного. Но в моем поселении хватало матерых убийц, успевших отправить мно-о-о-ого людей на последний суд Создателя. Даже я не берусь предположить, скольких врагов Рикар лишил жизни во времена наемничества. И поэтому тяжелой уверенностью было пропитано каждое его слово.

- Всех в тепло! – прервал я «любезную» беседу – Немедленно! Стефий, встречай дорогого гостя.

- Отец Флатис! – радостный вопль сорвавшегося с места послушника несколько разрядил мрачную атмосферу.

- Жив, постреленок – прохрипел священник, впервые отводя от меня свой взгляд – Вот и свиделись.

Стоящие рядом со священником незнакомцы что-то тихо забубнили, но от мощного толчка в спины подались вперед и едва удержались на ногах. Рикар не собирался миндальничать и буквально погнал их навстречу мне и лестнице ведущей во внутренний двор. Я и не подумал отступать в сторону, застыв словно страшная статуя, заставляя прибывших пройти мимо меня и рассмотреть в подробностях. Пусть привыкают.

- Живей! Живей! – грохотал Рикар, буквально таща их за собой и не давая задуматься и принять решение. Учитывая их состояние крайней усталости, сопротивления ему почти не оказывалось.

Пять шагов между нами. Три. Два… и они прошли мимо, миновав закованную в металл страхолюдину. И тут же вздрогнули, когда с верхних ступенек поднялось еще два черных воина в глухих шлемах, освобождая дорогу и чуть отводя в сторону взведенные арбалеты. Ниргалы всегда наготове. И не знают промаха.

Проводив взглядом дорогих гостей, я посмотрел на уже начавший подниматься подъемник. Скоро прибудет очередная партия. В наших рядах пополнение. Радостное событие.

Да и мои люди возрадуются возвращению священника. Он как сгусток света вернувшийся в наше темное царство.

Со следующими новыми людьми спустился и Литас, на секунду притормозив около меня и приглушенно выпалив:

- Обошлось, кажись, господин. Не начал старче буянить.

- Кто знает – задумчиво ответил я – Может у него просто сил не осталось сопротивляться. А вот как немного оклемается…

- Он знал – не сдержался и перебил меня охотник – Мы его как увидали, так и говорим: «господин наш приболел чуток». А он нам в ответ: «то не болезнь, то тьма кромешная. Ведаю я, не тужьтесь во лжи». Так вот и поговорили… Откуда только он прознал? Может Стефий и раньше птичек почтовых привечал?

- Это вряд ли – усмехнулся я – Но и я узнать не откажусь, откуда святому отцу столько всего известно. Не Создатель же ему на ухо нашептывает? Но это потом. Литас. Как новоприбывших обустроите, сразу ко мне с докладом. Сколько их всего, кто из них кто. И остальных сюда же, поговорим о раннем утре.

- О раннем утре?

- Потом узнаешь – отмахнулся я – Да! И Стефия сюда же тащите, как он больных обиходит. И не забудьте позаботиться, что с ними неотлучно были наши люди.

Коротко кивнув, Литас умчался к пристройке, что-то пробормотав про «оружие изъяли, но все ли?».

Это уже было излишним, но я не стал вмешиваться. Если я и боялся чего, то только магии или святой силы. Холодное оружие меня беспокоило не настолько сильно. А еще меня волновали упомянутые «святые братья». Очень интересно, насколько сильно они отличаются по силе от опытнейшего Искоренителя Ереси.

Проклятье… опять к нам попали одни только голодные рты, не привезя с собой практически ничего. Сомневаюсь, что в заплечных мешках найдется много инструмента, оружия или зерновых культур…

А еще, по совсем непонятной причине, я не мог оторвать взора от спины священника, с которой свисала обычная тряпичная сумка. Мое внимание просто притягивало к этому предмету.