Изгой

Амир спешился и подошел к Егору, пытавшемуся раскрутить веревку, на которой крепилось помятое железное ведро. Он кинул ведро в колодец, и оба путника услышали характерный плеск.

 

– Есть вода! – Егор значительно поднял палец вверх.

 

– Не просто так люди отсюда ушли, – повторил Амир.

 

Зачерпнув ведром воды, Егор быстро потянул веревку наверх и с интересом стал разглядывать содержимое поднятого ведра.

 

– Вода отравлена. Видишь? Она мутная и пахнет сладким, – нахмурился Амир. – В колодец трупы накидали. Теперь ее пить нельзя.

 

– А если на огне ее вскипятить? – с надеждой в голосе спросил Егор и хлопнул по морде Ветра, который попытался сунуться в ведро.

 

– Это трупный яд. Не поможет, – покачал головой Амир.

 

 

Солнце садилось за горизонт, и идти дальше смысла не было. Пока Егор осматривал очередной заброшенный дом, чтобы выбрать место для ночлега, Амир сел на корточки возле яблони, протянул на руке Ветру несколько яблок и сам откусил кусок от одного из них. Яблоко было несочным и жутко кислым. Зато оно немного притупило чувство жажды. В ожидании еды и сна Амир совсем расслабился и даже начал напевать себе под нос любимую песню.

 

Неожиданно за спиной послышалось тихое рычание. Ветер громко фыркнул и встал на дыбы. В двух шагах от Амира стоял большой пес и, ощетинившись, тихо рычал. Его шерсть клоками висела на костлявых боках, глаза горели голодным огнем, а из открытой пасти текла вязкая слюна. Амир замер. Справа от себя он увидел еще двух собак, таких же голодных и худых. Спереди на Амира, опустив вниз морду, шла рыжая сука с обвисшими до земли сосками. Видимо, она была у них главной. Один их псов сделал два шага в сторону Ветра, сучка тихо рыкнула, и пес остановился.

 

«Главное – не шевелится!» – мелькнуло в голове Амира. Он замер, напряженно наблюдая за передвижениями собак. Кормящая сучка снова рыкнула, и все три пса стали медленно идти на Амира, низко опустив головы и ощетинив холку. Когда стая оказалась в нескольких шагах от него, сучка клацнула зубами и прыгнула вперед.

 

Амир закрыл глаза и выставил руки, защищая лицо. В этот момент раздался выстрел, и сучка, громко завизжав, упала Амиру на ноги. Псы залаяли и кинулись в сторону вышедшего из двери Егора. Еще один выстрел отбросил одного из нападавших псов назад. Егор быстро полез в карман, пытаясь достать патроны и перезарядить винтовку. Собаки почувствовали, что враг замешкался, и начали наступать на него быстрее.

 

Егор пытался вставить патрон, но от страха у него тряслись руки. Один из псов уже присел, чтобы кинутся на растерявшегося врага, но на него молнией метнулся Амир и быстрым движением перерезал ему глотку. Второй собаке досталась пуля из винтовки, которую наконец удалось зарядить Егору.

 

– Не покусали? – тяжело дыша, спросил Егор.

 

– Все хорошо. Как сам? – Амир вытирал рукавом халата перепачканное собачьей кровью лицо.

 

– Ты енто… Как его… Нож-то давно из мешка упер? – Егор кивнул в сторону ножа, зажатого у Амира в руке.

 

– Еще днем, – кивнул Амир и протянул нож Егору.

 

– И руки мог раньше развязать? – нахмурился Егор и спрятал нож в карман халата.

 

– Мог, – кивнул Амир. – И тебя прирезать мог.

 

– Почему не прирезал? – удивленно поднял брови Егор.

 

– Случая не представилось, – Амир зло ухмыльнулся.

 

Они стояли, тяжело дыша и глядя друг другу в глаза, понимая, что только что приняли бой не как враги, а как соратники. Это было для обоих странно. Они все еще испытывали неприязнь и недоверие друг к другу, но каменная стена, разделяющая их, треснула в этом бою.

 

 

Егор за ужином не стал связывать руки Амиру. Он вытер нож о халат, достал из сумки банку с тушеным мясом, припасенную из остатков сухого пайка, и лихо вскрыл ее. Разломив пополам кусок лепешки, Егор поставил банку на земляной пол и протянул кусок хлеба Амиру. Амир ел сухую лепешку, окуная ее в банку с тушенкой, и краем глаза рассматривал Егора.

 

Он уже видел русских. Амиру было лет десять, когда в город, где он жил пришли русские торговцы. Они ехали из Афганистана, куда ходили за тканями и пряностями. Торговцы остановились на ночлег в одном из домов, а утром отправились дальше. Амир запомнил только одного из них: крупного бородатого мужика с добрыми серыми глазами. Проходя мимо Амира, мужчина протянул ему большой спелый персик и потрепал по волосам. Он сделал это не так, как делал Шайдар. Его прикосновение было по-отцовски теплым и ласковым.

 

Разглядывая Егора, Амир поймал себя на мысли, что у того такое же выражение глаз, как у бородатого мужика из детства. А если Егора вымыть и сбрить редкую рыжую бороду, то его можно будет назвать красивым, несмотря на широкий нос, усеянный веснушками, и лопоухость. И фигура у Егора была складная. Он был широк в плечах и груди, а его сильные руки не раз бережно поднимали Амира, сажая на коня.

 

– Ты чегой-то? – удивленно вскинул выгоревшие брови Егор, поймав на себе взгляд Амира.

 

– Просто прикидываю, куда тебя лучше пырнуть ножом, чтобы ты не мучился, а умер сразу, – ухмыльнулся Амир.

 

– Нашел куда? – насупился Егор.

 

– Вот сюда, – Амир протянул руку и дотронулся пальцами до синего ручейка вены на широкой шее.