Изгой

Теперь его любили не только все, кто был очарован «лапочкой», но и обездоленные и обиженные, уверовавшие, что «этот парень мягко стелет, но кое-кому придется жестко спать». Недобрые люди при этом его не боялись, надеясь, что «этот-то расстреливать не будет, а скорее всего и вовсе ничего не сможет, слишком милосердный…» В итоге Мановах ждал прибытия Баунти на космодром, как пришествия воплощенного добра и счастья. Консерваторы и либералы договорились встречать нового сопредседателя со всем почетом и организовать настоящее торжество в его честь.

Картину портили только программные сбои, продолжавшиеся уже три недели. Но в Galaxy заверили, что проблемы уже почти устранены. И вправду, ЧП становилось все меньше. Пропавшие самолеты так и не нашли, но информация об этом, а также о массовых ДТП и отключениях жизненно-важных систем, были отодвинуты редакторами СМИ на задний план, куда-то рядом с прогнозом погоды. Рынки выровнялись после обвалов, биржи и Трейдсервис восстановили работу. Ничто не портило людям благостного настроя перед встречей Доброго Баунти в Мановахе.

В день его прилета в городе объявили выходной, чтоб все могли выйти на центральный проспект — посмотреть, как будет ехать его кортеж. Помимо интереса, подогреваемого СМИ, рекламу новому политическому лицу давали и разные стремные персонажи из эзотерических и околорелигиозных кругов. Форумы то и дело оживлялись «сообщениями» очевидцев о чудесах, которые Баунти творил в своем небольшом городе на малонаселенной провинциальной планете. Вроде, кого-то исцелял и даже воскрешал, а вообще повсеместно устанавливал справедливость. Нашлись пророки, которые утверждали, что он «мессия» и «спаситель». К дню его прилета на всех въездах в Мановах появились таборы из тысяч автобусов с шизой — паломниками из других городов, желавших своими глазами увидеть Истинного Судью, в идеале, прикоснуться к нему, чтоб излечиться от чего-нибудь или получить «заряд везения».

«Сладкий батончик», как его прозвали на женских форумах, прилетел без пафоса, на «ишаке». Так называли в народе средних размеров транспортник без удобств. Обгорелая после прохождения через атмосферу, черная пилюля звездолета, уселась на подготовленной площадке космодрома. Зато к ней выкатили парадный лифт с красной дорожкой на трапе, как для первых лиц. Охранники быстро вбежали по лестнице внутрь, попросив остальных пассажиров подождать с высадкой и дать выйти Баунти первому и одному. Наконец перед сотнями камер на вершине появился он — в белоснежном костюме, в белых же ботинках и рубашке. Пиджак хорошо на нем сидел, подчеркивая широкие плечи при узкой фигуре. Баунти счастливо и дружелюбно улыбался, легкой походкой почти сбежал по ступенькам вниз, где его ждал мэр Мановаха и рота почетного караула. Солдаты отмаршировали под Гимн Свободы и Порядка, Баунти обнялся с мэром, после чего сел в подкативший к нему огромный блестящий черный членовоз.

Два десятка больших, как жуки, представительских пузатых бентли поползли с космодромного поля на шоссе, там в сопровождении почти сотни нарядных мотоциклистов и еще трех десятков весело мигавших и подобострастно завывавших сиренами полицейских машин, стремительно понеслись в сторону города по очищенному от всех смертных шоссе. Над кавалькадой дребезжали вертолеты спецслужб и журналистов, гнавших в эфир «вид сверху». Мановах встретил переполненными тротуарами — толпа орала приветствия, махала флагами и воздушными шариками, под колеса тяжелых членовозов охапками летели цветы. Баунти, отодвинув шторку, улыбался в окно и слал воздушные поцелуи.

На крыльце здания Судебной комиссии — высотки в виде полураскрытой книжки, подняли флаги и развесили гирлянды воздушных шаров. Тут приготовились встречать на укрытых коврами ступенях новоприбывшего Уоллос, Пауэлл и Гилац. Уоллос давил улыбку, перебарывая раздражение. Его сборы резервистов, дело, которое он великими трудами готовил много лет, отошли в СМИ на второй план. И теперь не генерал был героем этого месяца, а эта «шоколадка». За спинами этих троих тусила толпа репортеров, с ними были и давно не видевшиеся Вагнер, Волос, Лилит и Маат.

Порадовались вместе за отсутствовавшего Тора, которому оказалась война — мать родна. «Качается, жрет мясо и витамины, загорает и купается, — поделилась свежей инфой о товарище Маат, — набрал 4 килограмма веса». Маат и сама похорошела и вообще сильно изменилась, друзья высоко оценили ее новый прикид милитари/секси, задорные глаза и уверенность в манерах. Волос и Лилит стояли молча и мечтательно, обнявшись и улыбаясь. «У вас очередной роман что ли? — хихикала Маат, — четвертый или уже пятый?» Эта парочка еще в универе сходилась с началом каждого нового учебного года, собиралась жениться, но расползалась к первому снегу, становясь «просто друзьями». Волос и Лилит молчали и продолжали счастливо улыбаться.