Изгои академии Ёсано

Кто-то несмело захлопал, и постепенно зал взревел от гула и восклицаний. Мицуо заметил, как встал Ватанабэ Рёта, и студсовет покинул малый спортзал. Участники соревнования подошли к ребятам и поздравили их, даже клуб пинг-понга, что занял второе место. Айко широко улыбалась, словно выиграла в лотерее миллион йен.

В их сторону шли ученики, а также журналисты. Мицуо поежился и спрыгнул со сцены. Он уклонился от разговора с молодой девушкой в синем костюме и нырнул в толпу учеников академии. Мама продолжала сидеть на месте, будто каменное изваяние. Дядя уже шел в ее сторону. Сердце Мицуо забилось в груди, а руки вспотели, влажное кимоно липло к телу. Еще можно сбежать, чтобы отсрочить казнь. Мицуо замотал головой. Нельзя! Он так долго к этому шел, а дядя специально приехал из Осаки. Настала пора отпустить прошлое.

Мицуо сжал книгу и решительно направился к маме. Сестра Юи взяла за руку Касуми и повела к сцене, попутно что-то рассказывая. Видимо, понимает, что этот разговор не для детских ушей. Мама посмотрела на Мицуо, в ее светло-коричневых глазах плескалась холодная отстраненность, а губы вытянулись в прямую линию. Он остановился возле нее и протянул книгу:

– Мама, прими эту книгу, – выпалил Мицуо и опустил глаза.

Со сцены ему казалось, что он сможет дерзко заявить маме о том, что он теперь писатель, но слова разбежались под ее суровым взглядом.

– История Мицуо вошла в шорт-лист, – за спиной Мицуо раздался голос Тайко, он потрепал его по голове. – А еще о ней написали в сборнике издательства. Критики высоко оценили его прозу.

Мицуо осторожно поднял глаза, дядя протянул тонкое издание. Мама журнал не взяла, но открыла книгу, пробежалась по строчкам и взглянула на рисунки. После она тяжело вздохнула и все же забрала протянутый сборник. Мицуо замер в ожидании, а дядя положил ему руку на плечо, за что он был ему благодарен. Нереальность происходящего выбивала почву из-под ног. Мама внимательно прочитала статью, будто это договор, и взглянула на Мицуо и Тайко. Ее глаза немного потеплели, а возле губ собрались морщинки:

– Зачем это представление, Тайко? – мама обратилась к дяде.

Неужели они снова ссорятся? Тогда все напрасно. Мицуо не мог этого допустить. Поэтому он выпалил:

– Это моя идея, мама. Дядя тут ни при чем!

Мама взглянула на книгу, а потом на журнал, что держала в руках:

– Сегодня не только ученики академии удивили меня, но и родные. Тайко, – она повернулась к дяде, – не сбежал и довел дело до конца, да и твои рисунки стали лучше. А ты, Мицуо…

Он поежился под пристальным маминым взглядом, но смело встретил его. Она вернула ему книгу.

– Наконец-то признался, что пишешь, и даже вышел за рамки школьных сочинений. Неужели ты и правда думал, что я не знаю о твоих способностях и тяге к литературе?

Мама покачала головой и улыбнулась, а Мицуо расслабился. Неужели он зря прятался и выдумывал обходные пути, чтобы привести маму сюда? Или она не стала устраивать скандалы на глазах у журналистов? Двое смотрели в их сторону, но пока не подходили.

– Сумика, знаешь… – Дядя замолчал, а затем низко поклонился. – Прости дурака, я не ведал, что творил, а тебе приходилось со всем разбираться. Если бы не смелость Мицуо, я бы никогда не пришел сюда, не нарисовал иллюстрации. Ты вырастила достойного сына!

Мицуо никогда не слышал от дяди таких слов, полных горечи и сожаления. Мама молча выслушала Тайко и даже не подошла к нему. Неужели мама все еще злилась? Даже члены литературного клуба простили его, хотя он их обманывал, они спасли Кэйтаси, хотя он их об этом не просил. Взрослые слишком гордые, чтобы простить ошибки, чем только ранят себя и окружающих.

– Мама! – Мицуо обратился к ней, он сжал книгу, словно она давала ему решимость. – Почему ты молчишь? Скажи хоть что-то! Я знаю, что дядя совершил много ошибок, но это не повод от него отворачиваться. Он доказал, что изменился. Поэтому я прошу вас поговорить! Хватить бежать от прошлого! Нужно жить настоящим!

Последние слова Мицуо прокричал, и сердце бешено забилось в груди. Теперь ему точно несдобровать, мама устроит разнос, а из литературного клуба придется уйти.

– Мицуо, не стоило. – Голос дяди звучал тихо и отстраненно, словно через тонкую перегородку сёдзи.

Мама прижала руку к лицу, и по щекам побежали дорожки из слез. Она тихо прошептала:

– Что мне с вами делать? – Она шагнула к ним навстречу.

Дядя Тайко подошел в ответ и протянул руку:

– Я вернулся домой, Сумика.

Мама покачала головой:

– Ты слишком долго блуждал в темноте! – Она обняла Тайко и Мицуо.

Их обступили журналисты. Пожилой мужчина узнал дядю и стал просить об интервью. Однако мама попросила их уйти, она позже с ними свяжется. Мицуо вдыхал аромат сигарет и краски, что перемешался с тонким запахом лаванды. Наверное, так и пахнет счастье.

* * *