Изгои академии Ёсано

Заместитель директора Унаяма Сакура вручила Айко кубок Летнего соревнования. Участников литературного клуба обступили журналисты, а также ученики. Они поздравляли их, кто-то спросил, набирают ли они участников. Вниз спустился куратор Оцука и попросил журналистов уйти, они его не послушали. Тогда Унаяма напомнила, что запрещено брать интервью у несовершеннолетних без согласия их родителей или опекунов. Журналистам пришлось отступить.

– Заменишь меня, Вице-президент? – Айко отдала кубок Кэйтаси. – Мне нужно встретить Сатоку, пока она не потерялась в школе.

Он молча кивнул и принял трофей, не задавая лишних вопросов. Она покинула сцену и обошла толпу журналистов. Айко хотела показать подруге академию, вместе заглянуть в лавочки других клубов и купить памятные сувениры. Ведь это ее последний триместр в академии Ёсано. Внезапно в толпе зрителей она заметила Мику, которая смотрела прямо на нее, а затем улыбнулась и одними губами произнесла: «Поздравляю». Айко остановилась и протерла глаза, но Мику не исчезла как наваждение.

Между ними прошла толпа юношей, когда они скрылись в коридоре, то Мику уже не было. Но вместо нее возле нижних трибун стояла мама в бордовом костюме. Она теребила ремешок черной сумочки и смотрела на сцену. Айко закусила нижнюю губу, а сердце предательски забилось. Неужели мама пришла на выступление ради нее? К ней подошел отец и положил руку на плечо. Айко отвернулась.

Вряд ли мама сама захотела, наверное, ее уговорил отец. Мимо прошла толпа журналистов, они заслонили маму. Айко решительно направилась к выходу из спортзала. Ей не хотелось видеться с ней, выслушивать упреки в том, что она недостаточно хороша для академии Ёсано. Теперь, когда они заняли первое место, то литературный клуб не закроют, а она найдет подработку в раменной, а потом поступит в школу Сатоки.

Около выхода из малого спортзала она услышала мамин оклик:

– Айко, подожди!

Она вздрогнула и обернулась. Мама шла в ее сторону, отчего бросало в жар. С тех пор как они поссорились, Айко не приходила домой, пользуясь Летним соревнованием как предлогом. Однако сердце сжалось от боли при виде изможденной мамы, кажется, она еще больше осунулась, а макияж больше не скрывал круги под глазами. Айко не смогла уйти, хотя сознание кричало о том, что мама ее предала, но все же она пришла сегодня в Ёсано.

– Привет, пап… и мам… – Нужно что-то еще сказать, но слова терялись в горле, и выходили сомнения и страхи.

Айко хотелось обнять маму, как в детстве, но обида еще бушевала в душе. Мама сложила руки на груди и сверлила ее зелеными глазами, а губы вытянулись в тонкую линию.

– И ради этого ты отказалась от участия в турнире? – От холодного тона хотелось скрыться.

И об этом она хотела поговорить? Айко насупилась и посмотрела на отца, он молча стоял рядом и не вмешивался, как всегда. Мама вскинула руку с часами и нахмурилась. Такой привычный жест означал, что маму ждали клиенты, а Айко лишь тратила ее время.

Айко подошла ближе к маме и схватила ее за руку:

– Зачем ты пришла? – Слезы щипали глаза. – Чтобы снова упрекать меня? Когда же ты поймешь, что я не готова к турниру? Мои стрелы не достигают цели. Мама, у меня боязнь мишени. Ты знала об этом?

Айко замолчала, щеки горели от обиды, а сердце громко стучало в груди. Мама молча выслушала ее, плечи опустились, а губы задрожали. Отец устало вздохнул и обратился к Айко:

– Айко, ты слишком строга к матери. Саки очень скучала по тебе. Не знаю, что между вами произошло, но, прошу вас, помиритесь. Мне больно видеть, как вы ссоритесь.

Мама так и не ответила на вопрос про боязнь мишени, как и не рассказала отцу, что заставляла Айко выступать в индивидуальных соревнованиях или уйти из литературного клуба. А знал ли отец, на что пошла мама, чтобы устроить Айко в Ёсано? Знал ли, что она, скорее всего, скрывает ее болезнь?

– Айко, прости меня… – прошептала мама, ее плечи дрожали. – У тебя и правда боязнь мишени, но Игути-сан сказал, что восстановительная терапия поможет. Я не хотела, чтобы ты переживала из-за болезни, а спокойно вернулась в кюдо.

Мама закрыла рот рукой, но по щекам уже побежали слезы. Айко затаила дыхание, а рукой сжала край кимоно. Мама и правда скрывала от нее болезнь, но лишь потому, чтобы ее защитить. «Боязнь мишени» – когда рука не может вовремя выпустить стрелу или страх мешает выйти на татами – загубил карьеры многим кюдока. Иногда болезнь получалось вылечить, иногда нет. Никто не знает, отчего это зависит. Папа обнял маму за плечи, она продолжала говорить сквозь рыдания:

– Мне так нравилось слышать твою песню тетивы. Я любила смотреть, как ты поднимаешь юми и выпускаешь стрелы. Потому что я тоже люблю кюдо. Всегда любила.

Айко не знала об этом и не задумывалась, почему мама всегда смотрела все выступления. Отец молча кивнул и отошел немного в сторону. В спортзале стоял гул от учеников, они до сих пор не разошлись, а обсуждали Летнее соревнование и осаждали членов литературного клуба.

Мама глубоко вздохнула и взяла Айко за руку: