Изгои Интермундуса (СИ)

Кир же, как и я, чувствует неловкость, только вызывают ее у нас разные вещи: я все еще не могу перестать соединять в своем сознании слова «Теон» и «поцелуй», думая о своем нелепом сне, в одно предложение. А Кира, видимо, смущает то, что мы с ним так и не поговорили после того случая на новогодней вечеринке.

Теон же, как всегда, спокоен. Будто удав перед тем, как заглотит мышь целиком.

– Аня, слушай, – обращается ко мне Маша, когда мы поднимаемся на второй этаж, – может, сегодня сходим куда-нибудь все вместе или посмотрим фильм?

– Неплохая идея, – отзываюсь я.

– Вчетвером, – добавляет Маша, бросив взгляд на Теона. – Ты как, Дима, с нами?

– Я не против, – соглашается тот.

И так ей улыбнулся, что мне хочется вскрикнуть: «Вой-Вожу, снимите номер». Я чего-то не знаю? Или мне просто непривычно видеть, как он улыбается другим?

– Давайте, посмотрим фильм у на... меня дома, – предлагаю я, чувствуя, что до конца недели будут избегать слова «нас» и «мы». – Ты за, Кир?

– Конечно, я приду! – звучит это чересчур инициативно.

Уроки проходят, как обычно, не считая того, что почти все полушепотом обмениваются впечатлениями о прошедших каникулах. Особенно это заметно на уроке отечественной литературы, судя потому, что никто не вдохновился проникновенным скандированием учителем стихов Владимира Владимировича Маяковского. Меня бы впечатлило ее прочтение, если бы я в свое время не посетила один из литературных вечеров, где их читал сам автор. В общем, школьные будни начались безо всяких происшествий, даже Теон вел себя, как подобает кроткому старшекласснику.

– Ужас! Мне одному кажется, что Вера Андреевна может замедлять ход времени или даже остановить его? – спрашивает Кир, потянувшись, на его лице не осталось ни следа утрешнего смущения.

– Сомневаюсь, – отвечает Теон, уж он-то бы понял, если бы историня пришла из другого мира.

– Все равно, – продолжает Кир, – ее уроки убийственно скучные.

– Аня, – обращается ко мне Маша, – а о чем с вами Алла Николаевна разговаривала на перемене после первого урока? Какие-то проблемы?

– Нет, что ты! – машу руками я. – Просто к концу года она планирует поставить одну пьесу, ей нужны актеры.

– Здорово! – восхищается Маша. – И вы согласились? А что за пьеса?

– Ну… – нехотя начинаю я, – Особо выбора не было... А все из-за кое-кого, кто слишком часто прогуливал уроки в прошлой четверти! – я бросаю на Теона хмурый взгляд, а он лишь пожимает плечами.

– А что за пьеса? – повторяет машин вопрос Кир.

– Попурри. Пьеса из кусочков разных произведений. Мы играем эпизод из «Ромео и Джульетта», – название произношу похоронным голосом.

Кир и Маша, дружно переглянувшись, в один голос заливаются смехом.

– Видишь, – отдышавшись, начинает Маша, – даже Алла Николаевна думает, что вам суждено быть вместе.

– Не думаю, что нелепое совпадение – это знак судьбы, – замечает Теон, но возникает чувство, что, на самом деле, он думает иначе. Ведь мысвязаны– хоть и не так, как положено – а это и простые люди могут почувствовать.

– Дима, прав, – все же поддерживаю его я, не хватало, чтобы еще и наши друзья попытались помочь этим запутанным отношениям. – Нелепо начинать встречаться только потому, что Алла Николаевна любит Шекспира.

– Да мы же шутим, – оправдывается Маша.

– Вы куда? Не домой? – спрашивает Кир, видя, что мы остаемся с ними на автобусной остановке.

– Да. Нам нужно... к брату, – отвечаю я. – Увидимся вечером!

Вранье укладывается всего в одну фразу – по счастью, к остановке подходит нужный нам 27-ой.

– Ты так часто упоминаешь фальшивого брата, что скоро нам потребуется нанять актера на его роль, – ухмыляется Теон.

– Что мне нужно было сказать? – спрашиваю я, садясь в автобус. – Что мы едем в Старый Парк, а потом полчаса объяснять, что это не свидание?

– А тебя это так волнует? – интересуется Теон. – Что они решат, что мы вместе?

– Нет, но… – начинаю я, но не нахожусь с ответом.

– Тогда незачем врать с три короба, – советует он, уступив место вошедшей старушке.

«Уступать место пожилым бабушкам хорошо, но ведь ты сам старше ее раза в три, так что место по праву – твое»,– поддеваю его, зная, что он не любит, когда я напоминаю ему о проклятии.

«Меня не мучает артрит»,– заявляет он, отвернувшись к окну.

Выйдя из автобуса на нужной остановке, Теон по обыкновению направляется вглубь Старого Парка, где открывается вид на заброшенные покосившееся, деревянные дома.

– Ректор говорил, что здесь у него дача есть, – указываю на потемневшие от времени крыши. – Интересно, какой из домов?

Теон молчит, внимательно разглядывая меня.

– Что? – чувствую, как кровь приливает к лицу.

– Ты сегодня странно себя ведешь... – заключает он.

– Тебе кажется, – отворачиваюсь. – Просто не привычно как-то без Этли... Не думала, что так быстро привыкну к этой упрямой девчонке.