Изгой. Истерзанные крылья

Фарам тяжело сглотнул.

– Ты…

– Да. Я простил тебя.

Наварх выдохнул, а потом заключил меня в объятия.

– Спасибо, сын.

Я похлопал его по спине и отстранился. Снова посмотрел на парившего в небе дракона и вдруг вспомнил о неясностях, что терзали меня на протяжении последних дней.

– Ты все знал, – сказал я, пристально посмотрев на отца.

Он покачал головой.

– Не все. И не знал, а только подозревал.

– Расскажи мне.

Мне хотелось прямо здесь, немедля, раз и навсегда покончить со всеми тайнами и призраками прошлого. Прогнать их, как досадливую тучу с горизонта и вступить наконец в новую жизнь, окончательно избавившись от шлейфа былого.

– Я любил Таллис – бабушку Эстель, как ты уже знаешь.

– Знаю, – кивнул я. – Но ты ведь не станешь искать ей… замены?

Я задал беспокоивший меня вопрос прямо. Хватит домыслов и сомнений. Прошедшие долгие годы были полны ими с лихвой.

– Нет, – ответил отец, и я испытал облегчение. – Таллис мне не сможет заменить никто. – Он помолчал. – Она была особенной. Эстель действительно похожа на нее, но видеть в ней Таллис – все равно что предавать собственные чувства и обманывать себя. Таллис не вернуть, – его голос дрогнул, – но память о ней для меня свята.

– Что произошло? – задал я давно мучивший меня вопрос. – Что случилось такого между тобой и Таллис, что ты сказал мне, будто женщины из ее рода губительны для д'Иллари?

Сцепив руки за спиной, он отвернулся и поглядел куда-то вдаль. Я понимал, что взгляд его устремлен сейчас вовсе не раскинувшийся на многие мили Малум, он обращен в прошлое. Прошлое, которое не вернуть и не исправить.

– Таллис пришла ко мне и сказала, что полюбила другого. – Голос наварха звучал отстраненно. – Что отныне она принадлежит князю фейри. Просила не искать ее и не омрачать нового счастья. Оставить все, что было между нами, в прошлом.

Я слушал внимательно, не прерывая. Несмотря на спокойный тон, я ощущал боль, снедающую всесильного и несгибаемого наварха до сих пор.

– Я тогда буквально обезумел от горя, боли и ярости, – продолжал рассказывать Фарам. – Она предала меня, а я все равно не мог забыть о ней. Я, наделённый властью вершить судьбы каждого, причастного к моему клану, оказался бессилен перед своими чувствами к женщине.

Я понимал его. Каждое слово отца откликалось во мне хорошо знакомой болью. Осознание собственной слабости перед женщиной давалось тяжело. Но если бы у меня не было этой слабости, то не было бы и той силы, которую вдохнуть в меня могла только Эстель. Даже когда казалось, что полностью выжат и не в состоянии дышать. Женщина, которую любишь, способна поднять со дна души такие потайные резервы, о которых раньше и не подозревал.

– Я был слишком горд, чтобы, будучи отвергнутым, вступить в открытую войну с князем фейри, – говорил тем временем наварх, – ведь она предпочла его мне. Но и оставить ее в покое я тоже не мог. – Он замолчал.

– Что же ты сделал? – спросил я, невольно ставя себя на его место. Смог бы я принять выбор Эстель в пользу Морхира? Сумел бы смириться с этим? Нет. Зная, как она загоралась в моих объятиях, до тех пор, пока чувствовал бы, что мои прикосновения властны над ней – я бы не смог отступить и поверить в ее измену.

– Я стал следить за ней, – ответил наварх. – Мучая сам себя, я хотел убедиться, что она действительно счастлива с ним. Я думал, что так мне станет легче.

– Но не стало?

– Не стало, – подтвердил он. – Хотя однажды, проследив за ними, я увидел, как Морхир и Таллис скрылись в недрах Царуса, а следом показался дракон, так же, как и я, шедший по их следу.

– Чаргос.

– Да. – Он немного помедлил и продолжил: – Терзаемый ревностью, я решил, что у них здесь назначено свидание. А дракон – ещё один обманутый любовник. Такой же, как и я.

– И ты ушел.

– И я ушел. Долго потом лелея в себе ненависть и горечь предательства. А вот сегодня узнал… – наварх судорожно вздохнул, – что годы спустя Морхир убил здесь Таллис. За то, что она не любила его. – Он закрыл лицо руками и приглушённо, почти неслышно, добавил:

– Если бы я тогда пошел за ними, если бы только переступил через глупую ревность…

– Ты не виноват. – Я положил руки ему на плечи и ободряюще сжал. – Ты видел то, что был не в силах перенести.

– Но я мог узнать правду. Понял бы, что ошибался, что она солгала мне. Я мог предотвратить ее смерть, – сказал Фарам с мукой в голосе.

Что я мог ответить ему на это? Я не знал, что сказать. Понимал, что чувствовал бы себя точно также, если бы что-то случилось с Эстель. Одно только подобное предположение заставило меня вздрогнуть.

Наварх отнял руки от лица и повернулся ко мне.

– История повторилась, – сказал он, – спустя триста лет. Ты и Эстель… вы можете прожить ту жизнь, которую нам с Таллис было не суждено. Иди к ней, сын. И будь счастлив.

Я порывисто обнял отца и уже взлетая, услышал вслед:

– А потом возвращайся домой.