Изгой. Истерзанные крылья

Нехорошее предчувствие было таким острым, что я едва сдерживалась, чтобы не окликнуть дочь. Но, разумно предположив, что дальше границы уйти я ей просто не позволю, шла следом, рассчитывая узнать её тайну. В противном случае, Таллис могла просто солгать, что пошла пройтись по лесу, если бы посчитала, что никакой опасности в том месте, куда она направлялась, нет. И никакие доводы, что князь слишком изобретателен и способен на всё, Таллис бы не переубедили. В следующий раз она бы непременно нашла способ улизнуть из дома, когда я перестану быть настолько бдительной.

Когда до границы земель оставалось несколько сотен шагов, дочь приостановилась, будто желала понять или вспомнить, куда ей нужно дальше, постояла так немного и свернула вправо.

Я последовала за ней, уже почти не скрываясь и ускоряя шаги. Сердце в груди стучало, как сумасшедшее, отбивая какой-то бешеный ритм. Несмотря на то, что я почти бежала следом за Таллис и заслышать меня для неё бы не составило труда, дочь так ни разу не обернулась, укрепляя во мне подозрения, что с ней случилось что-то нехорошее. Например, она слышала зов и не могла ему противиться.

– Наконец-то! – выдохнула она, опускаясь на колени, когда достигла места назначения – большой кучи листьев и мха. Слава всем богам, за пределы земель она не вышла, и это означало, что пока мы с Таллис в безопасности.

Я замерла на месте, наблюдая за дочерью, но не спеша обнаруживать своё присутствие. Пока ничего страшного не происходило, и это успокаивало.

Таллис вынула из холщовой сумки какой-то свёрток, в котором оказался кусок свежего мяса, положила его на землю перед кучей листвы и, сложив руки на коленях, принялась ждать. Ни единого движения, ни единого звука. Таллис ждала неизвестно чего, и я поймала себя на том, что тоже застыла и жду вместе с ней.

Прошло немало времени прежде чем я поняла, зачем дочь убежала в лес. Сначала ничего не происходило. Таллис так и продолжала сидеть без движения, я – наблюдала за ней. Но вот из кучи листьев высунулся чей-то любопытный нос, обвёл воздух, втягивая его в себя с довольно громким шумом. Потом – когтистая полосатая лапа. А следом – показалась вся морда, вид которой заставил меня испуганно охнуть.

Звук получился слишком громким. Животное, которое пряталось ото всех, исчезло в ворохе листвы, и дочь жалостно выдохнула:

– Я так и знала, что ты её напугаешь.

Скрываться и дальше повода не было. Я подошла к Таллис и, устроившись рядом с ней, поинтересовалась:

– И давно ты поняла, что я неподалёку?

– У самого дома.

– Почему ушла одна и не позвала с собой?

– Ты бы меня отговорила. Ну, или попробовала бы отговорить.

Я сделала глубокий вдох. С одной стороны, дочь заслужила хорошую взбучку от меня, а заодно от Киарана и наварха. С другой – ничего страшного не произошло.

– Кто это? – указала я на логово неизвестного животного. – Кто здесь живёт?

– Не живёт. Прячется. Я прячу её здесь.

– Кого?

– Её зовут Сетия. Это крылатая кошка. Знаешь, какая она ласковая?

Ласковая, ну-ну. И размером с ротвейлера…

– Ты… уже бывала здесь одна?

– Ну, конечно! Дважды я приносила ей еды. Ну и, когда мне её подарили, я… тоже здесь была.

– Тебе её – что?

Сердце снова забилось где-то в горле. Я вскочила на ноги и принялась озираться, словно ждала, что каждую секунду из-за деревьев выйдет кто-то, кто заманивал сюда нас с Таллис.

– Мама, перестань так нервничать. Ничего не произошло. Смотри!

Она снова указала на ворох листьев, из которого, уже смелее, вновь высунулась кошачья морда с двумя глазами разного цвета. Сетия воззрилась на меня, а я – на неё. В голове моей мелькнула и тут же исчезла картинка: я и бабушка в пригороде Парижа. Ветерок ласковый, словно подчиняется чьей-то неведомой силе. Прикасается к коже невесомо и нежно. А солнце такое яркое, что кажется, затапливает всё кругом золотистым светом.

– Кто подарил тебе эту кошку? – тихо проговорила я, глядя на то, как животное, наконец решившись, выбирается из своего обиталища и начинает есть. Сетия была размером со среднюю собаку. Длинный, лишённый шерсти, хвост венчала чёрная кисточка. Тёмные кожистые крылья были плотно прижаты к мохнатым бокам, окрас на которых была насыщенного ярко-рыжего в коричневую полоску цвета. На ушах тоже были кисточки, но не такие пушистые и крупные, как на хвосте.

Расправившись с мясом, кошка блаженно зажмурилась и позволила Таллис погладить себя, чем та и занялась с таким упоением, что у меня мелькнуло подозрение, будто дочь напрочь забыла о моём присутствии.

– Так кто подарил тебе это животное, Таллис? – спросила я громче, усиленно отгоняя от себя картинки, которые появлялись в моей голове с завидной регулярностью.

– Какая-то женщина. Я не видела её лица. Она была в плаще с капюшоном.

– И ты встретила её здесь?

– Да. Здесь.

– Что она говорила тебе?

– Чтобы я берегла кошку. Она сможет защитить меня, если что-то случится.

– Пока больше похоже на то, что это её нужно защищать ото всех, а не наоборот.