Изгой, Крах Советской империи (СИ)

сотрудник КГБ совершенно случайно решил укрыться на несколько дней. И если мистер

Хэмптон предпринял попытку вербовки, то какие интересы преследует «профессор»?

Кажется, он чех по национальности, и, по слухам, выполняет отдельные поручения

МОССАДа в Западной Европе. Каким ветром его занесло в Москву?

Долгие годы службы научили Алекса, что случайности в разведке случаются только

при хорошей организации. И совсем не случайно.

Допив отвратительный кофе, он встал и медленно направился в сторону выхода.

Завидев его, Роберт Хэмптон скупо улыбнулся, предвкушая победу. Но, не дойдя до

англичанина, Алекс бесцеремонно присел за столик к «профессору».

Чех оторвал глаза от журнала, скользнув по нему взглядом, и вернулся к просмотру

глянцевых страниц, испещренных текстом и украшенных фотографиями, на разные лады

воспевающих американский стиль жизни. Дома, машины, яхты – все, о чем в Союзе

теперь страстно мечтали. Ведь между демократией и изобилием стоял знак равенства.

– Здравствуйте, господин Соботка.

Память – вещь удивительная и необъяснимая. Иногда в ней находится то, о чем,

казалось бы, ты забыл навсегда. Алекс вспомнил, что свою трудовую деятельность Милош

Соботка начинал в качестве корреспондента газеты «Руде Право» в Северной Африке и на

Ближнем Востоке. Там наверняка и был завербован израильскими спецслужбами.

– Мы знакомы? – брови чеха изогнулись дугой.

– Бросьте. У нас нет времени на брачные игры. Скажите, чем моя скромная персона

могла возбудить ваш интерес?

– Бог с вами, – притворно ужаснулся Соботка, откладывая в сторону журнал и

увлеченно глядя на собеседника, – вы подсаживаетесь ко мне, потом обвиняете меня в

преследовании… Вы, наверное, увлечены телевизором, молодой человек, всякими

шпионскими историями. У вас случилась мания преследования, милейший, это бывает.

Мой вам совет: смотрите поменьше этот голубой ящик, ставший предметом культа в

каждом доме. Телевизор не столько дарит нам удовольствие, сколько истощает нервы.

Алекс посмотрел в сторону англичанина, со своего места наблюдавшего за развитием

событий, полностью уверенного, что МОССАД переманивает у него подопечного.

– Если так, то агент МИ-6 в Советском Союзе, господин Роберт Хэмптон – лишь плод

моего больного воображения. Ирония судьбы, не находите?

Глаза чеха округлились. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вскочить

из-за стола.

– Что?! Что вы сказали? – свистящим шепотом спросил он.

Похоже, Соботка не был в курсе присутствия в гостинице конкурентов. Земля горела

под ногами, спецслужбы спешили заполучить Алекса в свой актив, не успевая должным

образом обезопасить работу.

– Господин Хэмптон пристально следит за нашим диалогом, – пояснил Алекс, – и

думает, что вы переманиваете меня. Наверняка терзается вопросом, чье предложение

окажется заманчивым: МИ-6 или МОССАД?

Повернувшись в сторону выхода, Соботка внимательно оглядел англичанина.

Медную шевелюру, пылающее гневом лицо.

– Вы подставляете меня, – маска лицедея сменилась крайней серьезностью,

соответствующей обстановке. Он сухо констатировал факт, не впадая в истерику.

За многие годы существования разведки Западных стран и Израиля не стали

друзьями, но были союзниками, руководствуясь правилом: худой мир лучше доброй

ссоры. Политика компромисса приносила свои плоды. Отношения строились на взаимных

уступках, и никто не выхватывал кусок мяса из пасти конкурента.

– Да. Думаю, он уверен, что я торгуюсь, желая подороже продать свою жизнь.

– Опасная игра, зачем вам это?

– Чтобы дороже продать свою жизнь.

Отпив из стакана глоток воды, чех цинично улыбнулся.

– Поверьте, Алекс, ваша жизнь никого не интересует. Ни ваших хозяев, ни МИ-6, ни

меня. Как говорят русские: не стоит и ломаного гроша. Вы – отработанный материал.

– И вы притащились в эту Богом забытую дыру, чтобы сказать мне об этом?

– Нет, но поверьте, я не собираюсь участвовать в торге за вашу жизнь, Алекс. Ничего

личного.

– Тогда почему вы столь настойчивы, господин Сободка? – Алекс налег грудью на

стол, приблизившись к собеседнику. – Сначала ваш человек у меня в квартире, теперь вы

здесь?

– Не понимаю, о каком человеке идет речь, – искренний ответ поставил Алекса в

тупик, видимая картина мира разбилась на мириады осколков. Неизвестный в его доме,

вооруженный израильским автоматом, являлся единственным связующим звеном между

ним и МОССАД. А чех не лгал – не было нужды.

Ожидая продолжения, Алекс молчал. В его положении молчание становилось

сильнейшим козырем.

– Информация. Единственное, что сегодня имеет ценность, и чем вы владеете – это

информация.

– Какого рода?

– Вам не все равно, Алекс? – Соботка вновь оскалился, став похожим на

преследующего добычу волка. – Вы не в том положении, чтобы выбирать. Мы знаем, что

вы владеете тем, что необходимо Израилю для защиты собственных интересов, и вы нам

это дадите в обмен на личную безопасность.

– Я в том положении, чтобы продаться за лучшую цену, – без обиняков заявил Алекс,

кинув взгляд в сторону Хэмптона. – Ничего личного. Это рынок!

Чех иронии не оценил.

– Стравливая сейчас МИ-6 и МОССАД, уважаемый, вы рискуете остаться ни с чем.