Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме

Евангелие от Марка легло в основу Евангелий от Матфея и от Луки; сходство первых трех Евангелий Нового Завета не вызывает сомнений, но то, что у Матфея и Луки выходит за рамки повествования Марка, взято отчасти из устной традиции какой-то из христианских групп, но главным образом из не дошедшего до нас сборника речений Иисуса (в научной литературе этот источник определяется буквой Q, от немецкого Quelle — источник). Общие места у Матфея и Луки, не встречающиеся у Марка, совпадают почти дословно, что свидетельствует о письменном, а не устном их источнике. Основную часть этого источника составляют тематически объединенные речения, но есть и небольшие включения рассказов: искушение Иисуса и история чуда исцеления. Q был написан по-гречески: текстуальное совпадение у Луки и Матфея предполагает, что они читали источник по-гречески, а не переводили с арамейского. В настоящее время детальное сравнение речений у Матфея и Луки позволило в значительной степени восстановить Q. Анализ текста дал основание полагать, что создатели этого собрания речений воспринимали себя как людей гонимых, подобно древним израильским пророкам, бедных, голодных, отринутых близкими и своим народом. Ответом на это были угрозы наказания Израиля за отказ признать Иисуса и Его сторонников. Мы не знаем, насколько речения, собранные в Q, отражают подлинные слова Иисуса, скорее всего, они связаны с мировосприятием особой группы его ранних последователей, чье творчество частично вошло в канонические Евангелия.

Время создания и относительная хронология двух остальных синоптических Евангелий неясны. Можно говорить лишь о том, что они созданы в разной социально-этнической среде. Автор Евангелия от Луки — образованный грек (Евсевий Кесарийский называет его врачом из Антиохии — III, 4). У Луки ясно выражены сочувствие низам и представление, что именно они будут первыми в Царстве Божием: именно в его Евангелии Иисус рождается не в доме, как у Матфея, а в яслях для скота. Его рождение приветствуют не маги с дорогими дарами, а простые пастухи; в заповедях блаженства сказано, что блаженны будут нищие и жаждущие…

Евангелие от Матфея выявляет более тесные связи с иудейскими традициями. Среди христианских писателей II–IV вв. бытовало мнение, что Матфей написал свое Евангелие по-арамейски, а затем оно было переведено на греческий. Арамейским Евангелием пользовались — по словам Иринея — эбиониты. Иероним, переводчик Библии на латинский язык, специально занимался изысканием рукописей в Палестине и Сирии; он утверждал, что перевел с еврейского (он имел в виду арамейский язык) на греческий евангелие, которое многие считают подлинным Евангелием от Матфея. Однако дошедший канонический текст, по мнению исследователей, не может быть переводом, хотя в нем содержатся семитизмы. Цитаты из Ветхого Завета даны по Септуагинте, общие места с Евангелиями от Марка и от Луки также не являются переводами.

Особенностью Евангелий от Матфея и Луки является наличие в них генеалогии, возводящей Иосифа, мужа Марии, к Аврааму и царю Давиду, тем самым подчеркивается реальный мессианизм Иисуса. В то же время в обоих писаниях присутствует уже сложившееся представление о непорочном зачатии Марией Иисуса. Генеалогия Иисуса не противоречит этой идеи — с точки зрения иудеев, Иосиф, взяв Марию в жены, признал Иисуса своим сыном, тем самым его мессианизм был оправдан. Непорочное зачатие создавало особую связь Иисуса с Богом; кроме того, с теологических позиций для христиан было важно показать, что Иисус был свободен от первородного греха. Наиболее подробно разрабатывает этот сюжет Лука, вводя Благовещение, посещение Марией Елизаветы, матери Иоанна Крестителя. У него это — художественное повествование, предназначенное прежде всего для христиан из эллинов, воспитанных на греческой литературе. Матфей гораздо более сдержан: для него непорочное зачатие таинство, подробностей которого знать не дано и не надо.