Изголодавшаяся Зои

Я тянулся к чему-нибудь, что могло бы предотвратить мое утопление, но мескитовые деревья и кустарник находились слишком далеко от берега, чтобы оказать мне помощь. Вот в каком невероятном отчаянии я находился. Я был готов изобразить Иисуса Христа на своих руках с помощью чертополоха мескита, лишь бы не плыть дальше по реке! В детстве моряки в Бостоне говорили: Любой порт в шторм сгодится, но я представлял, что после того, как меня смоет через рощу мескитовых деревьев, от меня точно мало что останется! Все мое тело, вероятно, будет напоминать нечто, похожее на мой член, а я не собирался туда лезть. В какой-то момент, если я переживу эти повторные встречи с моей неземной принцессой Зои, я хотел бы иметь возможность пройтись по улице в каком-нибудь городе без детей, бегущих в поисках безопасности. Моя рука и так выглядела так, будто в жаркий день сжимала в кулаке пылающую проститутку. Я не хотел, чтобы остальные части моего тела тоже выглядели так, и . Мерзкие, грязные сопляки со своими моральными компасами и порогами ужаса. Интересно, что бы они сделали, если бы я подкрался к ним в темном переулке и провел этой грязной, обожженной рукой по их милой щечке? Я бы очень хотел, чтобы эти маленькие шрамы радости остались на всю жизнь. Я планировал сделать себе мысленную заметку, что именно так и поступлю, если когда-нибудь выберусь из этой менструационной реки.

Как раз в тот момент, когда меня посетили извращенные мысли о том, как испортить детей горожан, я врезался в камень на середине течения. Конечно, это не позволило мне плыть дальше по реке Верде, но из меня выбило весь ветер, как будто я упал на спину с высокого дерева. Я задыхался, пытаясь набрать воздуха в легкие, но его заменяла лишь холодная, неумолимая вода, пригвоздившая меня к случайно найденному импровизированному якорю. Я попытался подняться из воды чуть выше, но течение тянуло меня обратно в воду, словно предъявляя права собственности на мое тело. Моя черная рука тоже не слишком помогала. Я едва мог согнуть ее без того, чтобы не треснула плоть, и походила на разбухшую картофелину с пятью бесполезными сосисками. И все же я ничего не чувствовал на этой руке от запястья до кончиков пальцев и уже начал подумывать, не наложила ли Зои на нее . Наверняка и укус змеи не слишком помогал, но что поделаешь, когда тебя преследует кошмар, а единственное убежище - добровольное самоубийство в реке Верде? Время от времени я думал о том, чтобы отрубить ее первым попавшимся зубастым лезвием, но тогда я не смог бы нанести шрамы детям. Наверное, в конце концов я мог бы оставить ее на память и поступить так же, но не думаю, что у меня хватит духу отпилить придаток. Мой бедный пенис не был даже шальной мыслью в этом разговоре о лезвиях и частях тела. Очищенный и раздробленный или нет, я намеревался держаться за это чудовище до самого конца.

Наконец мои онемевшие босые ноги смогли найти изъяны в скале, и я вскарабкался наверх во временное убежище. , . и , , испариной смотрело . Она выглядела слегка расстроенной из-за того, что река не прикончила меня, и я встал чуть выше в дразнящей манере. В глубине души я знал, что эта жалкая шлюха очень не хочет, чтобы я умер без ее непосредственной роли, поэтому я начал придумывать причины, по которым она могла бы продолжить шоу. Обожженная и укушенная змеей рука, растерзанный член, дрожащий Роберт Джек хотел кое-что сказать, прежде чем встретить свою безвременную смерть, и именно сейчас казалось, что наступил самый подходящий момент, чтобы залезть ей под кожу.

- Эй, старушка Зои! - начал я. - Приятно встретить тебя здесь! Я думал, что запах тухлой рыбы доносится из реки, пока не оглянулся и не увидел тебя. Теперь все объясняется!