Изгони меня, или Дачная готика

Дарья разобрала не сразу. «Не в аду». Тут надо немного рассказать о том, какое отношение болотные черти и прочая языческая нечисть имеют к Богу, Дьяволу, ангелами и демонам. Ответ лежит на поверхности болота – никакого. Они принадлежат к разным мирам, к разным концепциям и обычно не имеют ни малейшего желания пересекаться друг с другом. Тысячелетиями эти миры старались не замечать друг друга и виртуозно в этом преуспели. Впрочем, иногда приходится делать исключения из правил. Как сейчас, например, и тогда вдруг выясняется, что самый забредущий болотный черт может легко проникнуть в глубины ада.

– А где он тогда? – спросила Дарья.

Если Томас не в аду, то куда его занесло?

– У оного из осод аа.

«У одного из господ ада».

Дарья понятия не имела, кто такие «господа ада», но по интонации черта поняла, что тот уже растерял часть своего энтузиазма.

– Ну так достань его оттуда!

Неожиданно в яме стало светлее, Дарья увидела, как черт сидит на корточках и задумчиво раскачивается из стороны в сторону.

– Боишься что ли? – спросила Дарья.

– Ет. Оотно.

«Нет. Хлопотно».

Дарья развела руками.

– Ну тогда верни меня обратно, если у тебя смелости нет выполнить то, о чем я прошу.

– И меня… – вдруг проблеяла Верочка Иваневская.

Дарья опять про нее забыла. Честно говоря, ей на эту Верочку было глубоко наплевать, но раз уж она здесь оказалась, то была частью какой-то сделки, заключенной чертом. Не дело Дарьи ее отсюда вытаскивать.

– Без понятия, кто это, – отчеканила Салтыкова.

Верочка в отчаянии пискнула.

– Еафим, – сказал черт.

– Что? – не поняла Дарья.

– Еафим.

«Серафим». Значит, Томас с Серафимом, которого как раз и пытался вызвать Немастор. И болотный черт боится Серафима? В это Дарья никогда в жизни бы не поверила.

– Мне надоело уже тебя уговаривать, – отрезала она. – Возвращай меня, давай. Мы не в первый раз сделку заключаем, можешь проявить немного уважения.

– Еафим ожет уит ея и ео.

«Серафим может убить и тебя, и его». Ну ты смотри, какой заботливый! Оказывается, боится, что некому будет платить по счетам. Дарья поднялась, в ребра как будто воткнули по раскаленному пруту.

– Да все равно! И вылечи меня на сдачу.

Черт издал булькающий звук. Дарья не была уверена, что именно это означает, но болеть стало существенно меньше.

– Атри.

«Смотри».

– Куда? – проскулила Верочка, уже, кажется, начавшая разбирать слова черта.

– Куда надо, – отрезала Салтыкова.

***

Что объединяло Серафима с Гермесом Трисмегистом, так это способность к театральным паузам. Хотя Гермес, что уж говорить, в этом вопросе был… ну, попроще что ли.

– Если вам будет угодно, – ответил де Торквемада.

Серафим поудобнее устроился на своем живом табурете по имени Немастор.

– Мы все здесь, в аду, – Серафим сверкнул зелеными глазами, – о тебе наслышаны, Инквизитор…

Значит, все-таки они в аду.

– … Ты у нас прямо-таки знаменитость.

– Весьма польщен, – холодно ответил де Торквемада.

Может, он и сам был демоном и любил убивать, но популярность в аду ему нисколько не льстила. Он все-таки всю свою жизнь был монахом и действовал во славу Господа… пусть и несколько своеобразно.

– Это, знаешь ли, – продолжал Серафим, – очень даже хорошо, что тебе удалось отделаться от Гермеса…

Они знают, кто такой Гермес, отметил про себя де Торквемада.

– И кто он? – перебил он Серафима.

– Кто такой Гермес?

– Да.

– А ты так и не догадался?

Ну почти.

– Нет, – ответил де Торквемада.

– Он ангел, как и я.

Все-таки ангел. Дария Николаевна заслужила поощрение за догадливость. Если они еще когда-нибудь встретятся, конечно.

– Не совсем как я, конечно, – добавил ложку дегтя Серафим. – Ты же понимаешь, что мы отличаемся друг от друга.

Пока что-то не слишком. Уголки губ Великого Инквизитора чуть дрогнули.

– Не будем вдаваться в детали, давай сразу к делу, – зеленоглазый Серафим зевнул. – Я хочу, чтобы ты вернулся обратно и заманил Гермеса в ад.

– Как? – спросил де Торквемада.

– Пусть гоняется за тобой, а я скажу, куда именно его нужно привести.

Час от часу не легче: Гермес гонялся за Серафимом, а Серафим, оказывается, гоняется за Гермесом. Де Торквемада постучал указательным пальцем по рубину на кресте.

– Мое почтение перед великим Серафимом безмерно, – он снова чуть наклонил голову в своей этой особенной манере, – но я не могу понять, чем столь ничтожный слуга способен помочь Великому Серафиму, ангелу ангелов, способному подчинять себе ветер и сдвигать с места горы.

Серафим лукаво улыбнулся.

– Ты льстец, Инквизитор.

Де Торквемада наклонил голову чуть ниже, но все еще не насколько низко, чтобы это сошло за поклон – еще одна его удивительная способность, известная при испанском дворе.

– Тот, кого ты называешь Гермесом, выбрал свободную волю. Он отрекся и от Бога, и от нас, выбрал для своего существования земной мир и… ну можно сказать, повелевает им. Мы хотим вернуть нашего брата, мы полагаем, что он уже достаточно долго пребывает между небом и преисподней, и ему пора сделать выбор.