Ижорский гамбит

Пахом Ильич опередил новгородскую рать на целые сутки, мог бы и раньше прибыть, расчет с ушкуйниками задержал на Неве. Остановившись на Ореховом острове, когда-то служившем речным разбойникам и считавшемся надёжным укрытием, до той поры, пока ладожане не сожгли их острог дотла лет десять назад, начали делить добычу. К слову, не все хорошие начинания удовлетворяют участников в полном объёме, да и сложности стали появляться с той стороны, откуда их и не стоило ожидать. В арсенале ладей не оказалось самых банальных весов, без которых ни один уважающий себя купец и шагу ступить не может. И если с золотыми монетами всё было предельно понятно, после пересчёта Пахом обещал их компенсировать, то с серебром всё затянулось. Естественно, ни о каком «гамбургском счёте» речи не велось. Доли отмеряли почти на глазок, используя обыкновенную доску, положенную на выпуклый камень. В сундуке оказалась новгородская гривна, её положили на одну оконечность доски, а на другую клали монетки и кусочки серебра. Попадались и давно негодные незатейливые украшения, и перстни с камнями, и даже позолоченная проволока, пока вес не уравнивался. После этого, в холстину завязывали серебро, общим весом на десять гривен, и процедура повторялась. Таким образом, и узнали размер добычи. В завершении подсчёта Ильич достал блокнот, где были записаны расходы на обмундирование отряда. Все помнили, что за каждым закреплён долг, но берёшь же чужое, а отдавать приходится своё. Даже с учётом богатой добычи доимка не покрывалась полностью. Рассчитывавшие в момент озолотиться новгородцы подняли хай и стали по привычке требовать справедливого дележа, подбивая остальных. Несостоявшееся вече завершилось в несколько секунд. По команде Пахома, Бренко выдернул крикливого зачинщика, и вольница лишилась одного бойца, по крайней мере, на полчаса. В итоге, всем достались лишь доспехи, мелкий скарб и оружие, снятое с наёмников, доля в продаже пленников да по полгривны на брата немедленно. Обратно отдавать кольчуги, каски, секиры и мечи, выданные перед походом, никто не стал, даже пришедший в себя от нокаута Злобко. Напротив, все наперебой интересовались своей дальнейшей судьбой.

– Хотите и дальше мне служить? Нет проблем, только теперь служба за оклад. – Пахом Ильич выступил перед строем ушкуйников, как только стало заметно тише.

– Это как? – поинтересовался Ждан.

– Каждый месяц будете получать по десять кун, независимо от того, сидели вы по домам или ходили в поход, – начал объяснять Пахом.

– А если поранят или, не дай бог, убьют? – Сеня почесал живот, оглядывая стоявших рядом воинов, находя поддержку в своём вопросе.

– Боевые – выплачиваются отдельно. По пять ногат за сражение. За увечье – гривну киевскую, ну, а если не повезёт, то гривну отдадут семье или родичам.

В строю начался гул, люди стали обсуждать предложение. Настал важный момент. Конечно, заниматься торговлей или ремеслом было гораздо выгоднее, нежели разбойничать, да и ганзейских купцов запрещалось грабить; свои, новгородские, могли наказать. Вот только не у каждого к торговле способности. До этого ушкуйники нанимались за долю в добыче, и не всегда авантюрные мероприятия приносили доход. Бывало, ходоков за зипунами более не видели, чаще возвращались с жалкими трофеями, и лишь единицы могли позвенеть серебром в кошелях перед своими соседями после удачного похода. Однако было одно но. В таких вылазках даже единичное сражение являлось редкостью, а тут месяца не прошло, как дважды приходилось рисковать жизнью.

– Тихо! Это не всё. С каждым будет заключён договор, сиречь контракт. – Ильич достал из сумки лист бумаги, где был написан простенький договор о найме.

Люди замолкли. Все знали, что такое договор, но что такое контракт – не знал никто. В наёмники шли в основном те, кого дома ничто не держало. И кроме как, обращаться с оружием, они ничего не умели. Подобные ватажки слонялись по Европе в поисках войн и конфликтов, зачастую сражаясь против вчерашних нанимателей чуть ли не на следующий день. В северной Руси дело обстояло немного иначе. Почти все повольники имели дома и семьи, а походы расценивали как подработку.

– И на какой срок договор? – раздалось из толпы.

– На год. Кто захочет, сможет продлить. – Пахом выложил перед собой увесистый кошель. Аванс, так сказать.

– А делать что? Свеев бить? – Сеня уже всё решил для себя, просто любопытно было.

– Что прикажут, то и делать. Тут всё написано. Но раз задан вопрос, отвечу. Для начала отправляемся в Ладогу. Кто-то останется на судне, а кто-то пойдёт в Смоленск, будет караван сопровождать с инструментами, чтобы смерды хлеба больше выращивали. Жрать поди, все любят? – Ильич улыбнулся. – Ой, чуть не забыл, премии ещё будут, но это по усмотрению воеводы.

– А добыча? Я вот, к примеру, сапоги с немца снял, мне – как раз, а Филин ложку с янтарём нашёл. С этим как быть?