Изящно, дорого, смертельно

Тетушка, не опознав пропажу, отрицательно помотала головой; огорченный дед поправил выбившийся из-под куртки клетчатый шарф со свалявшимся начесом и поковылял дальше: «Вася, Вася, кис-кис-кис…»

Признаться честно, если б Евдокия самолично не наблюдала, как Николай Васильевич крепит на лицо конструкцию из клокастой бороды и пегих усов, то ни за что не опознала бы в «столетнем деде» своего бравого напарника. Когда Шаповалов, словно фокусник, достал из сумки потрескавшийся кожаный треух и видавшую виды куртку-аляску, догадалась: к представлению он начал готовиться еще в доме Савелия — синяя аляска висела на крючке в сенях запасливого охотника. Непромокаемая затертая ушанка, видимо, из тех же арсеналов. Правда, тяжелые на вид ботинки наверняка куплены в отличном магазине. Но грязью так измазаны, что кажутся дожившим до нового тысячелетия реликтом производства фабрики «Пролетарская победа».

…Неузнаваемый Васильевич добрел до Люсиной калитки.

Евдокия, нервничая, прижалась грудью к рулю «рено», поставленного в начале переулка, вгляделась!

Но «разыскивавший кота» Шаповалов затормозил перед калиткой только на мгновение, никакого условного сигнала не подал; двинулся дальше, светя фонариком под ноги.

Через пару минут исчез за поворотом, оставив напарницу в исключительном недоумении: и что ей теперь делать? Двигаться вслед за ним или пятиться, разворачиваться и ехать навстречу уже параллельной улицей?!

Ведь, кажется, они все обговорили, разработали сигналы на каждый случай! Но Васильевич не подал ни одного из них, и Евдокия не понимала: есть опасность, навестил мотоциклист этот переулок и оставил фосфоресцирующие следы на дороге или тут все тихо-смирно?!

Негодовала про себя: ну хоть какой-то из сигналов дядя Коля мог подать! Почему он этого не сделал?! Не успокоил, но и не напугал…

Но впрочем, долго Евдокия не терзалась, от напарника пришло лаконичное СМС-сообщение: «Стой на месте, жди».

Ага. Ничего нового. В режиме ожидания она провела уже так много времени, что сбилась с понимания, какой, собственно, сейчас день недели?!

Отлепив грудь от руля, Евдокия нервно высосала из литровой бутылки немногим меньше половины. Покрутила головой по сторонам и увидела вывернувшего из-за поворота за ее спиной Васильевича.

Тот, перестав притворяться дряхлым дедом, молодцевато дошагал до машины, запрыгнул на переднее пассажирское сиденье и, сняв с головы треух, довольно произнес:

— Он здесь, Дусенция. В доме, к которому Нифася твою перчатку зашвырнул. Не знаешь, когда те соседи собирались возвращаться?

— Из Казани? — зачем-то уточнила Дуся. — Нет. Нифася сказал, что вот-вот.

Она едва смогла шевелить языком! Известие «он здесь» существенно смешало мысли и парализовало речь.

— Надеюсь, они не вернулись, для их же блага, — задумчиво пробормотал Васильевич. — Иначе им придется туго, если вообще чего-нибудь при… — не договорил, осекся и поглядел на Дусю. — Я не стал тебе семафорить, детка, сигнал «он засел в соседнем доме» мы не обговаривали.

— А это точно? — прошептала сыщица. — Он у Алмакаевых?

— Почти наверняка. Фосфоресцирующие следы ведут к их калитке, обратных — нет. Он там, Дусенция. С чердака алмакаевского дома можно взять под наблюдение ворота Людмилы и часть ее окон для дистанционной прослушки. Нифасина половина, правда, не попадает под обзор, но нам на это наплевать. Так?

Дуся поежилась.

— Что будем делать? — прошептала.

— Мы — ничего. Я, пока сюда шел, позвонил Максиму и назвал адрес. Пусть связывается с ФСБ, обычный полицейский спецназ, боюсь, здесь не поможет. — Николай Васильевич вынул из подстаканника бутылку, напился воды и, утирая губы, покачал головой: — Нам достался профи, Дуся. Следы, как понимаешь, оставил один человек. Одиночка.

Евдокия еле-еле продышалась: намек на появление Зураба вызвал у нее привычный спазм гортани.

— А если его выманить? — спросила хрипло. — Я позвоню Людмиле, назначу встречу…

— Как раз это мы с Максимом и обсуждали, — не дал договорить Васильевич. — Проще выбрать место и подготовить встречу, чем оцеплять квартал. Ведь этот гад засел на верхотуре, наверняка установил какие-то сигналки-пукалки.

— Но можно мне все-таки позвонить Людмиле?! — взмолилась Дуся. — Можно мне ее успокоить, сказать, что жива-здорова!

— Ты обязательно ей позвонишь, но чуть попозже. Максим просил ничего не предпринимать, дадим ему немного времени.

— Ох… лишь бы не затягивал.

Диверсант поерзал по сиденью и прищурился, оглядывая хлипко освещенный переулок.

— Не переживай, душа моя. Надеюсь, пока Люся дома, наш мотоциклист отсюда не сорвется. Так что сидим мы, Дуся, ровно и ждем звонка Максима. Поверь, сейчас он очень занят, выбирает место предстоящей встречи и готовит силы.

— Господи, неужели завтра все закончится?! — простонала Евдокия.

— Сплюнь! И сиди спокойно. Я вообще не понимаю, чего он так уперся? Убить тебя, прости, он мог давно. Напакостил уже — сверх меры. Чего он ждет?!

Внезапно разгорячившийся Шаповалов принялся стягивать с себя теплую куртку.

Разоблачившись, взялся отлеплять ненужный уже камуфляж — усы и бороду.