Изящно, дорого, смертельно

— Жаль. Значит, в нашем списке есть еще одна квартира. — Шаповалов пригнулся к рулю, поглядел на окна верхних этажей и внезапно выругался: — Зараза! Что-то не так, Дуська! Он уже должен появиться.

С момента, когда мотоциклист вошел в подъезд, прошло почти полчаса. Вскрыть замки, по мнению Олега, можно зубочисткой. Убедиться, что квартира нежилая, проще легкого — достаточно в ванную комнату заглянуть: полотенца висят нетронутые, зубных щеток и прочего в помине нет.

— Почему он там застрял? — задумался Васильевич. — Нашел какие-то женские вещи и принял их за твои?.. Сомнительно. Ты у нас стильная штучка, другие такие штучки на отшибе не поселятся… Сиди в машине, Дусь, я мухой! Проверю, где он, и вернусь.

Евдокия не успела рта раскрыть, как Шаповалов, увидевший топающую к подъезду женщину, испарился из автомобиля. Добежал до двери, галантно ее придержал, когда жиличка, воспользовавшись магнитным ключом, отперла замок…

Исчез в подъезде.

А на оставшуюся Евдокию накатил нервный паралич. Даже глаза перестали повиноваться, она никак не могла отвести остекленевшего взгляда от панели домофона у подъездной двери!

Чудовищное состояние. Когда дорогой друг Шаповалов находился рядом, получалось не думать о страшном, о потерянном любимом, справляться с горечью, отравившей ее душу навсегда…

Наедине все заново накатывало. Волной, девятым валом, чертовым цунами!

Местные жулики прозвали ее Волчицей, да?

Смешно. Сейчас от давешней волчицы осталась только шкура, набитая фаршем из прежней бравой сыщицы. Последние дни превратили ее в измотанную, перенервничавшую бабу средних лет. С ватными руками и сжавшимся горлом, которое с трудом впускало воздух…

Забыть! Нельзя расклеиваться! Васильевич сейчас, не исключено, сошелся в рукопашной с…

Ох. Этого тоже лучше не представлять. Евдокия, разумеется, прекрасно помнила, как Николай Васильевич разобрался с несколькими головорезами, устроившими им засаду на дороге, но сейчас ему противостоит не банда залетных урок, а такой же профессионал. Скорей всего, тот, кто обыграл группировку непростых противников из СВК. Один против десятков!

«Хоть бы Николай Васильевич попросил ту тетеньку позвонить в квартиру, — придумывала и прикидывала Евдокия. — Наврал, что у него жена с любовником сюда таскается… нужно проверить, а ему голубки не откроют…»

Но нет. Лихой ветеран гражданских не подставляет, а выводит их из зоны поражения. Он сам пойдет в квартиру. Тем более что мотоциклист не откроет дверь самой крикливой тетке на свете… Если, конечно, он там почему-то засел.

Дуся покрутила шеей. Заставила себя попить воды, с трудом пролившейся по сжавшемуся пищеводу.

Она никогда не считала себя храброй. Паршин говорил: «Осторожная, как сто чертей!» Под влиянием обстоятельств отвага, правда, появлялась и голову от страха Дуся не теряла. Но одна мысль «Это может быть Зубарев!» сбивала сердце с ритма. Воспоминания о противостоянии двухлетней давности добавили довольно юной сыщице седых волос и подарили столько ночных кошмаров, что…

Не думать и не вспоминать! Евдокия просунула руку под куртку, погладила рукоять родимого пистолета, висевшего под мышкой в наплечной кобуре, подаренной драгоценным Николаем Васильевичем.

Немного полегчало. Кажется.

…Шаповалов выбежал из подъезда спустя десять адских минут. Помчался к «рено» не разбирая дороги, и Евдокия сразу поняла: дела их плохи, мотоциклиста они потеряли, упустили.

И винить их в этом, вероятно, сложно. События развивались так, что никакая подмога к ним не поспевала.

Шаповалов рывком раскрыл дверцу автомобиля, рухнул на водительское кресло и сразу же сорвал машину с места.

— Его там нет, — сказал, чуть запыхавшись, очевидное. — Из подъезда кто-то выходил? Может, я с ним разминулся?

— Нет. Как и прежде, ни из одного подъезда не выходил человек нужной комплекции.

— И как он улизнул тогда? — Николай Васильевич, пожалуй, разговаривал сам с собой. Гнал машину к проспекту и не смотрел на Дусю. — Через окно, через подвал выбрался на противоположную сторону?.. Куда он, дьявол, делся?!

— Может быть, он все еще в доме? Я ошиблась, и он шел не нашу квартиру проверять, а к кому-то в гос…

— Да вашу, вашу! — перебил Васильевич. — У меня лупа в кармане осталась, я замок осмотрел — есть свежая царапина! Вскрывал неаккуратно.

— Ясно. Куда едем?

— К нам. Он может начать объезд с нашей хаты, на Сахарова и Ленина заглянет уже на обратном пути, поскольку лежка у него — здесь, в доме Алмакаевых.

Дусе очень хотелось попросить разрешения позвонить Муромцеву, пусть начальник ГУВД отправит к двухэтажному дому на улице Маршала Конева…

«Кого? — остановилась, припомнив предостережения мудрого шпиона. — Патруль ППС? „Обычный“ полицейский спецназ?..»

Нет. Засветятся. Спугнут. Хотя можно попросить Муромцева отправить группу наружного наблюдения, они действуют не напролом, а аккуратно.

Васильевич остановил машину под красным светом светофора и глубоко вздохнул:

— Он обыграл нас, Дуся. Не понимаю, как и почему, но обыграл.

Евдокия грустно усмехнулась: совсем недавно она думала так о Зубареве, обставившем приличный коллектив коллег.