Изящный стиль работы

Кстати, облегченно вздохнула она, ворота-то не скрипели. Никто не мог войти, не скрипнув этими тяжеленными воротами. Первый раз в жизни Ирина Львовна думала о воротах с симпатией.

Она почти успокоилась и повернула назад, к дому, и тут-то застыла, боясь повернуться.

Теперь она слышала отчетливые шаги. Движение в «мастерской».

— Господи, что это? — прошептала она.

Медленно, словно ее ноги стали свинцовыми, она подошла к мастерской и прислушалась.

Теперь уже сомнений не было — внутри кто-то был.

Она толкнула дверь, и та неожиданно поддалась.

Сделав шаг внутрь, она еще успела удивиться внезапному своему бесстрашию и остановилась, потрясенная.

Человек спокойно стоял спиной к ней и фотографировал ужаснейшую картину, на которой грубыми мазками была изображена лежащая на песке фигура — чья, Ирина Львовна не могла понять. И тут неожиданный гость обернулся. Ирина Львовна сделала шаг назад и прижала руку к горлу, пытаясь удержать крик, рвущийся с губ.

— Ты? — прошептала она. — Что ты тут делаешь? Убирайся отсю…

Она не смогла договорить. Ком подкатил к горлу, и Ирина Львовна заплакала, потому что в этот момент все ее надежды превратились в ангелов и, взмахнув крылами, поднялись в воздух, унося ее душу вслед за собой.

Глава 10

Надо сказать, настроение у меня несколько испортилось. Терпеть не могу сатанистов и вообще всякие истории с привидениями! Сейчас я охотно бы свалила все на Лизу с Фрименом — пусть гуляют себе ночью по пляжам, а я с восторгом занялась бы отслеживанием госпожи Рамазановой, тем паче что эта дама и не думала об изменах… Я вспомнила ее хитренького мужа и от души пожелала ему, чтобы Рамазанова и впрямь занялась бы чем-то предосудительным, например, ударилась бы в кришнаитки… Ходила бы лысая по улицам и пела бы веселенькие песни про «харе кришну»…

Пока же песни распевала только Лиза, шествуя со мной рядом, и пела она вполголоса, как бы отвечая моему печальному настроению:

— Утекай, в подворотне нас ждет маниак, хочет нас засадить на крючок…

Ох! Вот только «маниака» мне не хватало!

— Лиза! — попросила я ее миролюбиво. — Не могла бы ты уж лучше исполнить вагнеровский «Полет валькирий»?

— Не могла бы, — отрезала безжалостная Лиза. — У меня голос гнусавый. Как у Лагутенко. Оперные партии у меня не получаются…

И она как ни в чем не бывало продолжила:

— Остались только мы на растерзание врагам… Парочка простых и молодых ребят…

Фримен шел задумчивый и не обращал на Лизино пение никакого внимания.

— Лиза, у меня и так настроение портится, как погода, — снова взмолилась я.

— Ладно, — смилостивилась Лиза. — Сменим репертуар.

И она заголосила про «девочку с узкой косой».

Я поняла, что спорить с ней бесполезно. Лизе дурачества помогали мыслить. И ей было наплевать, что это мешает мыслить мне. Более того, ее ужасно забавляло мое бешенство. Поэтому я отошла подальше и перестала обращать на нее внимание.

Очень скоро она успокоилась, и до нашего офиса мы добрались в полном молчании и мрачноватой задумчивости.

* * *

Добрынька была довольна сегодняшним днем. Она возвращалась домой, насшибав кучу денег, а в кармане еще оставались сигареты, и в желудке приятно урчало.

Она не особенно задумывалась о том, что завтрашний день вряд ли будет таким удачным — об этом Любочка Добрынина не задумывалась уже давно. С тех пор как оказалась на улице, она просто запретила себе думать о завтрашнем дне.

Поразмыслив, она купила на вырученные деньги бутылочку и твердо решила позвать Таньку — если б не Танька, такой удачи ей не видать. А так завтра эта рыжая детективша снова угостит сигаретами, правда, надо проверить, есть ли еще лаз в «комнату страха».

Добрынька даже остановилась, такой кошмарной показалась ей эта мысль.

В самом деле, придет завтра детективша, а лаза нет… И как она будет тогда выглядеть?

С сомнением посмотрев в сторону «склепа», она было направилась к больнице — уж больно не хотелось ей идти к гнезду вурдалаков. Но все-таки пересилило желание сохранить свое реноме в глазах поставщицы сигарет.

«Я только гляну и назад», — успокоила себя Добрынька, решив, что если не подходить к проклятому дому близко, так, может, и ничего страшного.

Лаз можно было увидеть и с трех шагов. Если очень постараться. Это тому, кто его в глаза не видал, надо вплотную подходить и на коленки опускаться…

Рассудив, что ничего страшного с ней не случится, она решительно направилась к забору.

И отпрянула в тень, пролепетав стандартное: «Мамочки мои…»

В конце улицы показалась фигура, уверенно шествующая по направлению к страшному дому. Человек подошел к воротам, задумчиво посмотрел на них, заглянул в щелку, довольно хмыкнул и решительно направился прямиком к лазу.

Через минуту он исчез.

Она узнала этого человека! Тот самый, что зазывал ее принять участие в каком-то действии типа спектакля, и по блеску в его глазах Добрынька тогда быстренько смекнула, что ничего хорошего ей от этого спектакля ждать не придется.