Изюм из булки. Том 2

Однажды я набрался наглости и посетовал на свою горемычную судьбу здоровенному черному дяде, ворошившему мой багаж в поисках взрычатки.

И понял, что такое настоящий черный юмор.

Дядя поглядел на меня и без тени улыбки сказал:

– Change your face…

Меняй лицо.

Условия аренды

Многие американские синагоги – разновидность клуба, и концерты в них – обычное дело. Случаются, впрочем, и недоразумения…

В Питтсбурге посреди моего монолога на сцену вышел немолодой ортодоксальный еврей и предложил присутствующим помолиться вместе с ним. На резонное замечание, что здесь идет юмористический концерт, ортодокс не менее резонно возразил, что здесь – дом Божий.

Да, но Господь сдал свой дом в аренду и взял чек на триста баксов!

Ортодокса это довод не убедил, и он стартовал со своим проверенным репертуаром… Еврейский Господь оказался существом неожиданно толерантным и никого из нас не убил.

Лишняя буква

Во время моего выступления в ДК имени Газа в Петербурге организаторы устроили сбор средств для больных детей…

Название дома культуры что-то замкнуло в моей горемычной голове – и я со сцены напомнил петербуржцам об их великом земляке, докторе Гаазе, о его фразе «спешите делать добро»…

Денег на больных детей мы собрали изрядно – вот только «святой доктор» Федор Петрович оказался тут совершенно ни при чем. Дом культуры назван был, разумеется, вовсе не в его честь, и доживи автор «Азбуки христианского благонравия» до большевиков – шлепнули бы контру у первой стенки!

Товарищ Газ, чье имя носит ДК Путиловского завода, был комиссаром бронепоезда № 6 «Имени тов. Ленина»…

Одно «а», одно!

И как мне вообще могло прийти в голову? Вроде не из европ приехал, свой же, здешний…

Эх, вот бы дожить до переименования…

Два «а» должно быть, два!

Мигалка

Нижний Новгород.

Вечером – концерт, а днем зазвали меня к какому-то местному начальству в тамошний Кремль (Путина еще не было, и начальство не шарахалось от меня, как от прокаженного, а норовило дружить).

И вот, стало быть, чаек да конфеты – глядь: а уже время идти! И хотя вроде все рядом – вот тебе Кремль, вот гостиница «Волжский откос», вот улица Покровка с театром, – а надо спешить.

Да ладно, говорит начальство, допейте чай спокойно, мы вас отвезем.

Ну я и расслабился. А когда вышел во двор, похолодел: у крыльца стоял «мерседес» с затененными стеклами, а перед ним – милицейский «форд» с мигалкой.

Это у них и называется «отвезем».

Деваться было уже некуда, и мы поехали.

И вот, скажу я вам, люди добрые, – сначала, конечно, ужасно неловко. Первые десять секунд. Потом расслабляешься, – потому что стекла-то затененные и тебя никто не видит…

Потом испытываешь первый приступ самоуважения.

Недаром, должно быть, тебя везут в тепле на мягком, а эти там, за темным стеклом, шебуршатся под дождичком. Наверное, ты заслужил! А этим там, под дождем, самое место. Вон они какие противные все, мокрые и злые. И смотрят еще недовольно, смерды!

То ли дело ты, такой хороший, с удавшейся жизнью, весь такой сухой на мягком.

А потом, когда диким кряканьем с крыши ментовского «форда» охрана разгоняет с твоего пути в лужи одуревших пешеходов, а твой «мерседес» разворачивается через двойную сплошную, ты испытываешь уже законное раздражение: чего они тут путаются под ногами, они что, не видят: я же еду! Я!

Я-я-я!

Тут самое время ущипнуть себя побольнее и дать себе пару раз по физиономии. Если вовремя этого не сделать, станешь свиньей.

В принципе, стать свиньей можно за полторы минуты. Я проверял.

Привет от Монтеня

С февраля 1997-го я начал работать на НТВ – ведущим программы «Итого».

Ездить в «Останкино» теперь приходилось часто, и я осторожно уточнил у руководства: как насчет транспорта? Я ж безлошадный… Разумеется, ответило руководство, если будут свободные машины, привезем-отвезем.

И вот выхожу я из дома, а у подъезда стоят «Жигули». О! Я почувствовал себя маленьким советским министром. Меня привозили в «Останкино», а потом отвозили домой. Повторяю: о! Не всегда, конечно, приваливало такое счастье, а только если были свободные машины, но все равно – о!

Потом в один прекрасный день меня назначили «телезвездой».

Решение об изменении статуса было принято на директорате телекомпании и автоматически повлекло за собой «раздачу слонов»: меня пересадили на персональную машину. Это был старый «BMW» с водителем.

О-о-о!

Потом, в один еще более прекрасный день, в наш BMW въехал пьяный чувак с бабой, день рождения которой они уже успели отметить с утра (практически напоследок).

Въехал он в нас на полной скорости, на перекрестке: по случаю светлого праздника чувак решил не тормозить вообще.

Если бы в тот день я ехал в «жигулях», эти мемуары писала бы моя вдова. А так после удара в бок мы метров двадцать летели вдоль парка «Сокольники» по пешеходной дорожке – по счастью, абсолютно пустой.

Машина остановилась в двух шагах от столба.

Шофер Леша посидел немного, уточнил: «Анатольич, ты цел?» – и пошел убивать чувака. Я пошел следом, чтобы предотвратить убийство.