Изюм из булки

Популярность все-таки – хорошая вещь.

Ужинаю, например, однажды и вижу, что девушка, сидящая за соседним столиком, меня узнала – и смотрит. А хороша, надо сказать, до мурашек по спине.

Ой, думаю. Сижу, преодолеваю соблазн, пытаюсь есть медленнее, любуюсь тайком. А она, болтая с подружкой, нет-нет да и стрельнет глазами. А глаза!..

К концу ужина успеваю влюбиться в девушку по уши – и в таком состоянии покидаю кафе. И когда уже стою с номерком у гардероба, она настигает меня сама. Обрыв сердца. Лет ей восемнадцать и хороша…

– Простите, – говорит, – могу я попросить у вас автограф?

Господи, думаю, солнышко, да только ли автограф? Пишу ей что-то непозволительно нежное. Она читает, прижимает листок к своей груди, о которой ничего не пишу, потому что слов всё равно нет, – и говорит:

– Господи, какая я счастливая!

Ну все, думаю: женюсь! Вот прямо здесь женюсь, и меня оправдают.

– … какая я счастливая, – говорит она. – Я ведь сегодня утром и у Укупника автограф взяла, представляете?

Легкий заработок

Известность вообще вещь приятная… до известной степени. Недавно при выходе из московской пирожковой меня настиг и крепко схватил за рукав неизвестный мне молодой человек. Он радостно ткнул меня в плечо узловатым пальцем и прокричал:

– Вы – Шендерович!

Я кивнул, обреченно улыбнулся и приготовился слушать комплименты. Все это, как выяснилось, я сделал совершенно напрасно: немедленно по опознании молодой человек потерял ко мне всякий интерес и, повернувшись, крикнул приятелю, сидевшему тут же, за столом:

– Это он, я выиграл! Гони червонец!

А вообще, как жизнь?

– Ну, Виктор, что новенького? – с интригой в голосе спросила у меня женщина из-за соседнего столика.

А дело было вскоре после одиннадцатого сентября…

– Да вот, – ответил я, – третья мировая война начинается.

Это сообщение не сильно выбило даму из колеи.

– Ну, – сказала она. – А еще?

Желание женщины – закон

Лестный, но немного тревожный диалог покупательницы и продавщицы в книжном магазине:

– Я хочу Шендеровича.

– Шендерович кончился…

Я это слышал своими ушами, клянусь остатком жизни.

Два письма

…из сотен, пришедших на мое имя за время работы на НТВ.

В простом конверте:

«Пишет вам инвалид второй группы, пациент больницы имени Кащенко. Я попал сюда в конце восьмидесятых годов, в результате усиленного обдумывания: что вообще происходит? Скажите, сколько надо еще лечиться, чтобы понять, что происходит сейчас?»

По электронной почте: «Дорогой Виктор! Спасибо вам за то, что даете нам возможность улыбнуться среди нашей печальной действительности». Под этим стояли фамилия, имя – и обратный адрес: город Финикс, штат Аризона, США…

Порядок выхода

Сообщение по радио: «Сегодня в Кунцевском районе состоится праздник. В программе: сатира, лошади и так далее…»

Главное – знать свое место.

Искусство принадлежит народу

…причем иногда – буквально. Вместе с деятелями искусства и реквизитом.

Человек при ящике

…Говорят, это произошло во время шефского концерта артистов Большого театра – что называется, «в рабочий полдень». К Мстиславу Ростроповичу, исполнявшему концерт Дворжака, непосредственно на сцену зашел здоровенный детина из числа невольных слушателей и добром попросил:

– Уйди.

По другой версии, никто на сцену не выходил, просто крикнули из зала:

– Эй, Лысый, кончай пилить ящик!

У этой истории есть и третья версия, более подробная.

Случилось все это якобы в тот момент, когда Мстислава Леопольдовича выдвинули на Государственную премию: вот и пришлось ему временно оставить в покое Европу и отработать некоторое количество трудодней на Госконцерт.

И слепая судьба привела его пилить этот свой ящик в каком-то чуть ли не клубе, причем пианино (подозреваю, что это было именно пианино, а не рояль, и не «Стенвей», а какая-нибудь «Лирика»), – так вот, пианино оказалось попросту запертым на ключ, и ключа этого в тех краях давно никто не видел.

И тогда в аккомпаниаторы Ростроповичу нашли местного баяниста.

Пришла публика. Началось. И на каком-то повороте виолончельного концерта московского гостя попросили из зала:

– Э, ты, потише, дай послушать баян!

Если хоть что-то из этого правда, удивительно, как Мстислав Леопольдович не эмигрировал сразу.

А в другой «рабочий полдень» к неким трудящимся приехал струнный квартет. На свою голову, музыканты решили побаловать рабочий класс одним малоизвестным произведением Вивальди, в котором итальянский композитор, ничего не знавший о рабочем полдне, предусмотрел несколько ложных финалов.

То есть тема как бы заканчивается, а потом начинается снова.

Первый финал, случившийся очень вскоре после начала, трудящиеся восприняли с энтузиазмом – и бурно зааплодировали, полагая, что теперь их отпустят восвояси и дадут спокойно покурить или забить «козла». Но после небольшой паузы музыканты начали играть снова.