Излом

К счастью, все обошлось. Насколько я понял, мы находились на рабочей окраине Саутрима. Останки древнего города местных не привлекали, и они использовали его, как промышленный район, предпочитая жить под сенью деревьев, на берегу теплого океана. По сравнению с Эстру, Саутрим был громаден и, как и в любом большом городе, затеряться в нем было гораздо легче, чем там, где все друг друга знают. Харчевня была наполовину заполнена, девушки официантки носились по залу, как заведенные, и на нас никто не обращал внимания. Точнее, на меня — все-таки Ана очень красивая женщина, к тому-же с довольно специфичной внешностью представителя расы древних, на нее обращали внимание и мужчины, и женщины. Мне это было особенно заметно, так как прячась под прикрытием ее красоты, я мог безнаказанно рассматривать публику.

Вернувшийся Виутих, бросил свой трофей — двухколесную тележку, напомнившую мне садовую тачку, и присоединился к нам. Местный вариант морского лоха мне понравился гораздо меньше, чем тот, который я пробовал в Эстру. Вероятно, скелле стоило совершить визит на кухню, чтобы напуганный хозяин расстарался.

Два часа спустя мы сидели в останках здания, на крыше которого отдыхал наш самолет, прячась от жаркого южного солнца, не успевшего добраться до далеких гор. Отсутствие стен пошло на пользу атмосфере в бетонном скелете — ветер с моря рождал благословенные сквозняки, сдувавшие пот с наших тел, а сохранившиеся межэтажные перекрытия укрывали нас тенью. Я аккуратно фасовал толченый материал из шлема скелле в бумажные кулечки, напоминавшие конфетные обертки, Виутих строгал большую рогатку, мысль о которой посетила меня, когда я нашел на маленьком рынке длинные жгуты, свитые из материала, напоминавшего резину. Ана бродила где-то по развалинам, делая вид, что исследует местность, хотя было очевидно, что девушка просто очень сильно нервничает. Был еще вариант, что она уединилась где-то, чтобы провести обычный для скелле ритуал сброса эмоционального напряжения, создававшего риск неконтролируемой активности дара. В любом случае, я посчитал за благо не навязывать свое общество взвинченной женщине, вооруженной смертоносным искусством.

— Слушай, Виутих. — обратился я к парню, увлеченно ровнявшему рукоять метательного орудия. — Вот, мы с тобой уже несколько вечеров говорим о новой физике и как моделируемый с ее помощью мир отражается в трехмерном пространстве нашего сознания. По сути, мы ищем аналогии — мы говорим, что вот такое явление для нас выглядит, как объект, а такое, как сила. Вот это — аналог массы, а это — аналог времени. И так далее. Но что здесь нового? Понимаешь, любая новая теория предсказывает какие-то новые ранее не наблюдавшиеся явления — даже если она создана только для того, чтобы объяснить что-то уже известное, но до конца непонятное. Эти предсказания нужны, чтобы проверить на практике истинность наших построений. Но за несколько дней, что мы обсуждаем новую физику, я еще не встретил ни разу такого предсказания. Ну, разве что какие-то вещи, которые и проверить то невозможно. Вроде того, что скорость цепи событий может быть выше, чем средняя по вселенной. По-нашему это значит, что скорость может быть выше скорости света. Что в этом толку, если даже в модели такое превышение возможно только на минимальных дистанциях? Или распределение масс простейших объектов? Ну, сравним мы их с массами известных классической физике элементарных частиц, увидим, что наблюдения совпадают с предсказанием — и что? Древние, пользуясь этой теорией, создали грандиозные порталы для путешествий. Какими предсказанными эффектами они пользовались?

Виутих опустил рогатку и задумчиво смотрел на меня. Я аккуратно отложил в сторону последнюю свернутую конфету. Не успокоившись, продолжил:

— Допустим, я хочу повторить, то, что создали древние — ну, или, по крайней мере, разобраться как такое можно сделать. Но в том, что ты мне рассказываешь, до сих пор нет ничего, что давало бы подсказку.

Бывший монах, отвернулся, посмотрел на садящееся солнце, как-то неловко скривил губы:

— Я не знаю. Я рассказываю все, что рассказывал мне учитель. И я думаю, что он едва ли знал больше.

Я вздохнул. Достал купленный жгут и начал мастерить его крепление на практически готовой рогатке. Меня мучили сомнения — я чувствовал, что мои поиски могут затянуться на всю жизнь. Древние создавали свой проект не одно поколение, они потратили на освоение новой теории и ее практическое использование годы жизней талантливейших людей своего народа. Даже если бы мне попался университетский курс вместе со сборником статей по проекту «Дорога домой», мне понадобились бы долгие годы, чтобы пройти путь какого-нибудь древнего студента, от школы до университета — от освоения форм древней математики до их практического использования. Мне и так, я считал, уже дважды повезло — когда я купил древний школьный учебник и когда нашел Виутиха — единственного носителя обрывков древних знаний.