Излом

Вооружившись шокером, я выскочил обратно. Два крепких мужика напомнили мне слугу Сама, который уже однажды покушался на меня — такое же мрачное деловитое выражение лиц, с той лишь разницей, что один из них пытался дружелюбно улыбаться, от чего становилось только еще более жутко.

Увидев меня вооруженным, парни явно сообразили, что у меня в руках, но продолжили разыгрывать сцену встречи старых друзей, лишь тот из них, который даже не пытался улыбаться, ловко, как будто, так и должно быть, шагнув в сторону, спрятался за спину первого.

— Илия, ты чего? Мы от Сама! — мужик ни на секунду не остановился, не ускорился и не замедлился, равномерно и неумолимо приближаясь ко мне, лишь развел в стороны пустые руки.

Когда они подошли метров на семь, я потребовал:

— Стойте, где стоите, или умрете! — и направил шокер на улыбчивого.

Тот и не подумал реагировать, лишь слегка сузил глаза и заулыбался еще шире, приближаясь:

— Сам велел помочь тебе, передать, вот, кое-что.

Я уроженец Земли, для меня нормально поговорить с незнакомцем, выяснить, что он от меня хочет. Более того, весь мировой кинематограф с самого детства приучал меня к тому, что, прежде чем убить человека, необходимо высказать все, что у тебя накопилось, объяснить ему, и зрителям заодно, почему это надо сделать, и выслушать какие у того возражения. Но за пару лет проведенных на Мау, мои привычки кардинально изменились, можно сказать, что перевернулись с ног на голову — теперь я предпочитал сначала убить, а уже потом разбираться, какие у незнакомца были возражения. Поэтому, молча, не моргнув глазом, едва расстояние до улыбчивого мужика сократилось до трех метров, я раскрутил маховик шокера. Слегка пляшущий ослепительный разряд уперся в грудь подошедшего опасно близко незнакомца. Из-за его спины, низко пригнувшись, стелясь над грунтом, почти на четвереньках, вылетел второй его товарищ, и устремился мне в ноги. Я не мастер боевых искусств и едва-ли смогу противостоять в реальном бою опытному человеку, но движение кисти все-равно быстрее, любого, как угодно быстрого бойца — шипящая молния равнодушно прыгнула в сторону, перечеркнув движение нападавшего, и тот рухнул в мутную лужу рядом с моими доживающими последние дни мокасинами.

Разряд, хотя и происходил между двумя точками, разнесенными в пространстве перед шокером, но, по всей видимости, часть его посчитала, что лужа, в которой мы все очутились, тоже достойна его — меня тряхнуло, я взмахнул рукой и шокер вылетел из нее, чтобы ослепительным небесным мечом выписав в воздухе сверкающую спираль, рухнуть неподалеку. Что-то треснуло, разряд мгновенно погас.

Серое небо с быстро несущимися облаками, мутная лужа, отражающая их неутомимое движение, две кучи мокрого тряпья в ней, из которых почему-то торчали человеческие руки, борт самолета, загораживающий близкое море, уходящий куда-то вверх склон, покрытый зарослями гигантского укропа — я, немного оглушенный, бездумно оглядывался вокруг, не трогаясь с места. Первое к чему я устремился, придя в себя, был шокер. Верный аппарат лежал в мелкой луже, кожух с маховиком треснул, последний заклинило, но механизм и кристалл уцелели, обе трубы требовали косметического ремонта. Выругавшись на непрошенных гостей, я отложил мое оружие в сторону и осмотрел трупы. Удивительно, но я не видел у нападавших никакого оружия во время боя — теперь же, рядом с каждым, обнаружились зловещего вида немного изогнутые узкие клинки, выпавшие из их рук. Похоже, Сам не успокоился! Он по-прежнему предпочитал решать проблемы хирургически — удалил, и нет ее, проблемы. До сих пор я считал, что несмотря на его первую попытку, между нами достигнуто какое-то подобие перемирия — по крайней мере, я не чувствовал никакой злобы по отношению к отцу моей скелле. Я понимал мотивы поступков Сама и, так как они, определенно, были направлены на защиту человека, который был дорог мне, я, наивно прощал его. Эта засада — не было никаких сомнений, что это она, неприятно удивила и еще более усилила чувство одиночества, которое начало меня посещать. Оно уходило, стоило вспомнить Ану, и возвращалось, как только я прекращал мечтать и начинал думать о реальной жизни.

Ничего интересного у мужиков не обнаружилось — даже денег не было. Я предположил, что их вещи могут быть в схроне, но, прежде чем лезть туда, следовало позаботиться о шокере. На нападавших был надеты одинаковые босоножки вполне узнаваемого вида и я, не брезгуя, стащил те из них, которые были побольше. Переобувшись, я наконец-то почувствовал себя комфортней — липнущие и чавкающие мокасины ужасно раздражали и я, размахнувшись, от души забросил их в подальше. Потратив почти час, удалось заставить шокер выдать разряд, хотя и кривоватый — линзы требовали тонкой настройки, на которую времени не было — но вполне функциональный.