Излом

Блаженная отключка длилась, наверное, недолго — я скоро вспомнил, где нахожусь и что происходит. Жажда жизни заставила, несмотря на ослепление, подняться и заковылять в сторону скелле. Пятно в глазах не давало различить что-нибудь при взгляде вперед. Мне приходилось косить глаза в сторону океана, чтобы медленно двигаться. Вот, я выбрался из расщелины, двинулся по заскрипевшей гальке, ноги вдруг поехали, я, пытаясь удержаться, присел, почти опустился на четвереньки, руки коснулись камней и я с невольным вскриком откатился в сторону — камни обжигали не воображаемым, а реальным жаром. Я едва не заработал ожоги просто дотронувшись до них.

Сидя на пляже, закрыв глаза руками, я рассматривал переливающуюся ослепительную медузу, плавающую в темноте. Рано или поздно, зрение должно восстановиться, но пока я был беспомощен. Напряженно вслушиваясь — не раздастся ли характерный шорох шагов по гальке, я ждал. Все было тихо.

Зрение все-еще не восстановилось полностью, но, по крайней мере, я мог смотреть и ориентироваться. Немного впереди того места, на котором я стоял, разговаривая со скелле, исходила остатками пара большая воронка, косо выбитая в гальке ударом метеорита. Метеорит двигался, по всей видимости, со стороны моей головы, поэтому мне достался только шок от ударной волны. Скелле же, которая стояла дальше, приняла на себя еще и веер мелких и крупных камней, шрапнелью взорвавшегося снаряда рванувшийся к ней. Она лежала метрах в пяти от воронки и слабо шевелилась.

Я подошел к ней и опустился на колени рядом. Незнакомка лежала вытянувшись на спине и, по-моему, занималась тем, что пыталась лечить сама себя. Судя по всему, у нее были множественные переломы ребер, рук и ног. Удивительно, но ее лицо, да и голова в целом уцелели и, кроме слабого ожога, видимо не пострадали. Она посмотрела на меня, дернулась от боли, сцепила зубы и вернулась к своему телу. По мне скользили пушистые ветви ее искусства, которым в этот момент она активно пользовалась.

— Тебе чем-нибудь помочь? — глуповато спросил я.

Скелле повернула голову:

— А что ты можешь?

Я вздохнув признался:

— Да, наверное, только убивать.

— Тогда, спасибо, не надо. — она продолжала следить за мной.

— Да, я и не собирался. — оправдывался я, — Не надо было меня атаковать. Поговорили бы. Ты ударила, я просто разрядился. Хотел бы убить, … Ну, ты понимаешь.

— Понимаю. — женщина не отрываясь смотрела на меня.

Я осмотрел ее тело — было удивительно, что в таком состоянии она нашла в себе силы лечить саму себя.

— Боль отключила?

Женщина поморщилась:

— До пояса. Выше нельзя — могу задеть дыхание. Тогда, это будет самоубийство.

— Сестры смогут тебя вылечить?

— Смогут конечно. Позвоночник цел, внутренние органы не задеты, ушибы, да переломы — мелочи. Счастье, что по черепу не попало ничего — к твоей радости, наверное. — она опять поморщилась, отвела глаза и по ее взгляду, и по шевельнувшимся листьям я понял, что она вернулась к лечению.

Дождавшись, когда она вынырнет из своей сосредоточенности, я продолжил:

— Тебя люди Сурха привезли?

Она кивнула.

— Они тебя должны забрать отсюда?

Женщина вновь посмотрела на меня, отвернулась уставилась в небо, но я знал, что она просто молчит, ничего магического не происходило.

— Да. Они за мысом должны стоять пока я им знак не подам.

— Какой?

Скелле вновь повернулась ко мне:

— Я тут до вечера планировала просидеть. Поговорить хотела. — она усмехнулась.

Я покивал, ясно — поговорить. Проходили мы уже такие разговоры.

— Ну, а потом зажгла бы маяк — они бы и пришли.

— Жги. Я мешать не буду. Мне самому с ними поговорить интересно.

Женщина чему-то усмехнулась:

— Хотела бы я на ваш разговор посмотреть.

— Вот и посмотришь.

Скелле помрачнела:

— Не могу я. Сотрясение у меня сильное. У меня и лечение-то не получается. Хорошо, хоть боль отключила в ногах — там переломов больше всего.

— Я слетаю, пригоню их сюда. Но ты мне ответь, пожалуйста, на несколько вопросов. — я внимательно смотрел на нее.

— Взаимно. — прохрипела незнакомка.

— Хорошо. Пусть будет взаимно.