Излом

— Третий был, – не стал скрывать, – но бежал, стрельбу устроил, козёл… Как мои ребята его поймают – передадим органам правопорядка, – попытался утешить ментовскую душу.

— Может, мои преступника быстрее возьмут, – обиделся он за милицию.

— Может быть, но вряд ли, – стал спорить, видно, нервное напряжение всё же сказывалось.

Народу во дворе собралось – со всего микрорайона.

— Как же они на крышу незамеченными проникли? – вёл следствие на этот раз уже мой полковник.

— Похоже, из соседнего подъезда залезли, – давал показания дежурный.

— Так сколько точно их было?

— Трое, – отвечал он.

— Понятно, – соглашался Василий Данилович. – А то во дворе говорят, что целый взвод кавказцев, вооруженных автоматами, пришёл всех жильцов перебить, – с удовольствием муссировал слухи. – Надо будет спросить у Кулаева, откуда он узнал, что подъезд охраняется?.. Скорее всего жильцы виноваты в утечке информации, – резюмировал он.

3

Сегодня было не до бизнеса и вместе с полковником я направился на дачу. Менлибаев оказался в своей стихии… Прежде всего он плеткой с маленькой свинчаткой обработал спину Кулаева, бесконечно задавая вопрос, кто его послал, ну и иногда, для разрядки, спрашивал, кто сообщил, что подъезд охраняется. Тот, конечно, гордо молчал.

— Подожди, – отталкивал Газиза полковник. – Кто босс?! – орал он на пленного. – Скажешь, отпустим!

— Тебя и всю твою семью вздёрнут, русская свинья… Как я убил тех ваших троих, так и всех убью…

— Да никогда, слышишь ты, черномазый, никогда вы не будете в России верх держать! Продолжай, – кивал Газизу.

Тот уже что-то маркитанил с электропроводами, подсоединяя их к реостату. Двое его русских помощников притащили откуда-то ржавую металлическую кровать и бросили на неё Амира Кулаева, прикрутив руки и ноги проволокой. Менлибаев стал срывать бинт с кровоточащего плеча. Пленник скривился от боли.

— Кто босс, говори! – заорал Газиз и залез в рану пальцем.

— Нэт у меня босса. Я сам сэбэ господин! – взвыл допрашиваемый.

— Врёшь сука, петух топтаный, — ударил его по лицу Менлибаев, — не скажешь, пожалеешь, — разрезал штаны на Кулаеве и приставил один конец оголённого провода к ране, другой – к половому органу.

От полученного электрического разряда пленник задергался и завыл.

— Кто босс? Где жил? Где другие твои бандиты?.. Молчишь?! – бесился Газиз. – Тогда еще разок взбрыкни! – пропускал через него ток. – Колись, собака. Из плеча Кулаева обильно текла кровь.

— Перевяжи рану, – приказал полковник, – а то сдохнет раньше времени.

Хотя мне и противно было смотреть, но я не уходил с места пытки.

«Он убил Чебышева, – говорил себе, – и хотел убить меня и мою семью…»

Рану перевязали.

— Станешь молчать, чмо, девки больше не понадобятся, – опять распсиховался Газиз, – говори, где находятся твои бандиты, – снова подсоединил к нему провода. Лицо Кулаева посерело, он ощерился от боли, его оскаленные зубы были необычайной белизны, как у хищного зверя. На горбатом носу выступили бисеринки пота.

— Я тебе все усы по одному выщипаю, – шипел Менлибаев, – говори, падла, кто тебя послал и где остальная банда!

В этот день он не сказал ничего. На следующий день его ждал сюрприз. До обеда Кулаев молчал и только скрипел зубами от боли, но после обеда сдался, когда услышал от Менлибаева:

— Давай сюда его бабу!

Глаза Амира вылезли из орбит от напряжения, так он хотел освободиться. Но узлы только крепче затянулись. Плачущая толстая женщина жалостливо смотрела на мужа и комкала платье на груди.

— Кто твой босс? На кого работаешь? Где твои люди? – с каждым вопросом, обращенным к Амиру, Газиз бил женщину по лицу. – Говори! Это только начало, – схватил он плётку и ударил её по спине, – она взвыла от боли.

— Нэ трожъ жэну, отпусти, да… всё скажу… – расслабился Кулаев.

Газиз в сердцах бросил плетку – видно, расстроился, что так быстро закончилось представление.

— Ну?! – подошел к Кулаеву полковник.

Где жил, он сказал и выдал ещё шестерых своих сообщников.

— Всё! Больше нэт никого… а насчет босса, своей жизнью клянусь, я главарь!

— Ну что ж, – подвёл итог, – его с шестью бандитами сдадим моему другу–подполковнику. Пусть ещё один орденок заработает. Своими ребятами рисковать не станем…

4

С Татьяной взаимоотношения разлаживались всё больше и больше. В субботу вечером приехал усталый, поел и лёг на диван почитать.

— Чего делаешь? – спросила она, входя в комнату.

— Не видишь, валяюсь.

— Это мусор на дороге валяется…

Отложив книгу, удивлённо уставился на жену. Ругаться не хотелось.

— Ну тогда – лежу, – спокойно произнёс я.

Её так и подмывало поскандалить.

— Лежишь, как член у тебя в штанах, – вышла из комнаты, в сердцах брякнув дверью.

— Супружеский долг я лучше отдам деньгами, – крикнул ей вслед.

«Чего бесится?.. Действительно на работу, что ли, устроить? – стал я одеваться. – Поеду развеюсь», – позвонил охране в соседнюю квартиру.

Чёрная «Волга» плавно и не спеша несла меня по улицам города.