Излом времени

Миссис Кто велела ей использовать их только в самом крайнем случае, и сейчас явно был именно такой случай! Девочка сунула руку в карман и нащупала там очки – прохладные, легкие, внушающие уверенность. Она достала их трясущимися пальцами.

– Отдай мне эти очки! – Голос Чарльза Уоллеса прозвучал хрипло и властно. Мальчик поднялся с пола и бросился к ней.

Мег еле успела сдернуть свои собственные очки и надеть очки миссис Кто. И то одна дужка сползла по щеке, и очки чудом удержались у нее на носу. Чарльз Уоллес с разбегу налетел на нее, она ударилась о прозрачную дверь – и оказалась внутри. Она была в камере, где стояла колонна, в которой был заточен ее папа. Мег трясущимися руками поправила очки миссис Кто и спрятала в карман свои собственные.

– Отдай мне очки! – раздался угрожающий голос Чарльза Уоллеса.

Мальчик оказался в камере вместе с ней, а Кальвин остался снаружи и бессильно бился о стенку.

Мег пнула Чарльза Уоллеса ногой и бросилась к колонне. Ей казалось, будто она пробивается сквозь что-то темное и холодное. Но она все же прорвалась.

– Папа! – крикнула она. И бросилась к нему в объятия.

Этой минуты она ждала долго-долго – не с того момента, как миссис Ведь утащила их в это путешествие, а все те долгие месяцы и годы, когда письма уже не приходили, когда люди говорили всякое про Чарльза Уоллеса, когда миссис Мёрри лишь изредка сознавалась, как ей грустно и одиноко… Эта минута означала, что отныне и вовеки все будет хорошо.

Обняв папу, Мег забыла обо всем на свете, кроме радости. Осталась лишь возможность прильнуть к нему, обретя покой и утешение, осталось удивительное ощущение сильных рук, которые тебя защищают, абсолютная уверенность и безопасность, которые Мег всегда испытывала в его присутствии.

Голос у нее срывался от счастливых рыданий.

– Ах, папочка! Папочка!

– Мег! – радостно и изумленно воскликнул он. – Мег, что ты тут делаешь? А где мама? Где мальчики?

Она посмотрела наружу – и увидела в камере Чарльза Уоллеса. Его лицо было искажено чуждым выражением. Мег снова обернулась к отцу. Не было сейчас времени для приветствий, для радости, для объяснений.

– Нам надо к Чарльзу Уоллесу, – напряженно сказала она. – Сию секунду.

Отцовские руки вслепую ощупывали ее лицо. Мег почувствовала прикосновение сильных, ласковых пальцев – и с ужасом сообразила, что она-то папу видит, и Чарльза Уоллеса в камере видит, и Кальвина в коридоре видит, а папа не видит ни их, ни ее. Она в страхе уставилась на отца – но его глаза были все такие же синие, какими она их помнила. Мег помахала рукой в поле его зрения – он даже не моргнул.

– Папа! – вскрикнула она. – Папа! Ты меня не видишь?

Его руки снова обняли ее, утешая и успокаивая.

– Нет, Мег.

– Но, папа, ведь я-то вижу…

Мег осеклась. Она вдруг сдвинула очки миссис Кто на кончик носа и посмотрела поверх них. И немедленно очутилась в кромешной, непроглядной тьме. Она тут же сдернула очки и сунула их отцу.

– Держи!

Его пальцы сомкнулись на оправе.

– Голубушка, – сказал папа, – боюсь, твои очки тут не помогут!

– Это не мои, это очки миссис Кто, – объяснила Мег, не сознавая, что для него это все полная белиберда. – Пожалуйста, пап, надень их. Ну пожалуйста!

Она подождала, чувствуя, как он возится в темноте.

– Ну что, теперь видишь? – спросила она. – Теперь ты все видишь, пап?

– Да, – сказал он. – Да, вижу. Стена сделалась прозрачной. Невероятно! Мне практически видно, как перегруппируются атомы! – В голосе папы звучал все тот же, прежний, знакомый восторг первооткрывателя, с каким он иногда возвращался домой из лаборатории после удачного дня и принимался рассказывать жене о своей работе. Но тут он воскликнул: – Чарльз! Чарльз Уоллес! Мег, что с ним? Что случилось? Ведь это же Чарльз, верно?

– Папа, им овладело ОНО! – напряженно ответила Мег. – Он ушел в ОНО. Папа, мы должны ему помочь!

Мистер Мёрри ответил далеко не сразу. Молчание было нагружено тем, о чем он думал, но не хотел говорить вслух при дочери. Наконец он сказал:

– Мег, я здесь в тюрьме. Уже целых…

– Пап, эти стены – сквозь них можно пройти! Я прошла сквозь колонну, чтобы добраться до тебя. Это всё очки миссис Кто.

Мистер Мёрри не стал тратить время на расспросы о том, кто такая миссис Кто. Он хлопнул ладонью по прозрачной колонне:

– По-моему, она совершенно непрони-цаемая.

– Но я же попала внутрь, – возразила Мег. – Я здесь. Может быть, эти очки помогают перегруппировывать атомы. Попробуй, пап!

Она стала ждать, затаив дыхание, и спустя какое-то время осознала, что осталась в колонне одна. Мег протянула руки в темноте и обнаружила, что гладкая поверхность колонны со всех сторон загибается вокруг нее. Мег чувствовала, что она абсолютно одна и что вокруг царит вечная, непроницаемая тьма и тишина. Девочка с трудом сдерживала панику, пока наконец не услышала слабый, как бы долетевший издалека голос отца:

– Мег, я возвращаюсь за тобой!