Измайловский парк

Светлана торопливо обернулась:

— Да нет, ничего, мы сейчас разберемся!

— Девка, — заныл Павел Иванович, — а можно мне к тебе сесть на колени?

И Света ответила нарочито спокойно и деловито:

— Женские колени — очень хрупкая штука, так что давайте не будем рисковать!

Внезапно комендант устал, ослаб, присел на кровать и заснул, свесив голову набок.

— Вперед! — скомандовала обрадовавшаяся Светлана.

Они взяли по большой сумке, Арам еще нацепил на спину громадный рюкзак, за которым сзади его головы вообще не было видно. Из вещей осталось еще ведро с аудиокассетами и пластмассовый красный глубокий и широкий тазик типа бадейка.

— Куда его? — задумчиво спросил Арам и взял ведро.

Недолго думая Света нахлобучила таз себе на голову и пошла впереди, придерживая его рукой и сдвинув на затылок.

Прохожие провожали их взглядами. Кто удивлялся, кто смеялся, кто крутил пальцем у виска… А одна бабушка спросила, шуткуя, что-то насчет новой моды. И Света ей в тон ответила:

— Да-да, бабуля, мы — законодатели новой моды и внедряем ее в жизнь!

Потом один дядька заметил насчет Санчо Пансы с его тазом на голове… Светлана тоже в ответ, не тушуясь, покивала.

Затем к ней пристал какой-то парень, с совершенно испитой и ободранной мордой. Хихикал, кривлялся… И Светлана с ним пообщалась с эдакой снисходительно-куражливой интонацией: а как еще с таким говорить?

— Ты не ревнуешь, ничего? — спросил парень Арама. Зашатался и схватился за стену дома.

— Нет, нет, он не ревнует, — опередила Арама Света. — Это мой двоюродный брат и очень хороший человек. Помогает мне переехать.

Наконец поймали машину. Водитель усмехнулся и спросил:

— Вместо шлема, что ли? Рокеры?

— Угу, — отозвалась Света, усаживаясь.

На новом месте Арам помог женщинам переставить кое-какую мебель, передвинул диван и здоровенный допотопный шкаф. Светлана лезла в помощники, пыталась шкаф подтолкнуть и вдруг заорала:

— У-у, не могу больше, роняю!..

— Спокойно, спокойно! — сказал Арам. — И вообще стоп! Не нервничай ты так. И зачем тебе мешаться у меня под ногами и таскать тяжести? Сам справлюсь! Мне-то не рожать!

Светлана стеснительно захихикала:

— Вот тетя мне тоже часто говорит именно эту фразу!

Потом хозяйка ушла к вечерней, а они остались вдвоем…

И Арам совершенно забыл о родителях и даже о Женьке…

Валерий и Арам не один год вместе бегали в кино, бродили по любимому парку, давали друг другу понравившиеся книги… Помогали чем могли. Поклялись в верности на всю жизнь. Глупая и смешная клятва детства… Хотя иногда Арам начинал думать, что не такая уж она неразумная. Пусть в ней есть немалая доля романтики, все равно… Люди должны верить в доброту и хранить честь. По крайней мере, стараться.

Правда, друзья не рассказывали друг другу о том, что творилось у них дома, и даже не подозревали, насколько там все сложно.

В полуснах Женька часто приходила к Араму — нарядная и до смерти уставшая, как невеста поутру после свадьбы.

Почему она так странно вела себя теперь?

Однажды вечером Арам увидел ее во дворе и бросился следом. Но Женька моментально исчезла.

— Закурить дай! — сказали рядом.

Арам оглянулся — знакомый жиган из Измайлова, по кличке Мурзик. Арам вытащил пачку, глядя Женьке вслед. Жиган стрельнул курево чересчур нагло — не одну сигарету, а целых три. Две заложил за уши, а одну сразу присмолил. Но с Мурзиком все равно спорить не стоило, а то с необыкновенной легкостью схлопочешь кулаком метко в живот. И в затаившемся московском дворике никто не станет звать на помощь милицию.

Жиган поглядел куда-то вбок кинжально-стальными глазами и как бы в благодарность за курево уронил краем рта, словно сплюнул:

— Гляди, щегол, как лихо заблядовали твою маруху! К ней уже давно этот кентяра подбивался. Из тех, недорезанных. Твой же приятель-хероман. Понял меня?

— Понял… — пробормотал Арам, ничего толком не понимая.

Но Мурзика нельзя было открыто не понимать, если не хочешь потерять прямо на месте небольшую часть уха или носа.

— Твой кент колотит понты… Ну и ты покуражься… Девка тебя ждет…

— Никто меня не ждет… — пробурчал Арам, прекрасно понимая, что Мурзик просто ненавидит Панина.

Жиган оглядел его сбоку, пристально и оценивающе.

— Пургу гонишь! А так… — Он помолчал. — Девок много…

«Мудрец, — подумал Арам. — Прямо умудренный жизнью опытный горный старец, знающий все и вся!»

Жиган развернулся и пошел, размашисто двигая руками в растянутых карманах бархатного пиджака, словно плыл кролем по воздуху.

И Арам вдруг догадался: Мурзик говорил о Валерке Панине. Недорезанный — это он.

Но надо было убедиться во всем и все увидеть собственными глазами. Это сделать нетрудно. Все влюбленные пары обычно гуляли в Измайловском парке.

Так вот почему Женька давно стала упорно избегать Арама… После того нескладного свидания на твердой скамейке, которое Арам часто вспоминал, особенно по ночам, с тревогой и радостью, Женя старалась ничего подобного больше не допускать. То ли была раздосадована их дурацкой близостью и злилась на Арама, то ли неожиданно переключила свое гордое внимание на кого-то другого…