Измена: B-52 (СИ)

- Стас, прекрати ты уже! Хотел меня позлить?! Хорошо! Я признаю, у тебя получилось! Но уже хватит!

В каком смысле?! Роняю брови на глаза и цежу сквозь зубы.

- Я не собирался тебя злить. Все серьезно.

- С ней?! Она тебе не пара! Серая мышь…

В этот момент меня кроет. Я обычно такое себе не позволяю, но сейчас, когда меня загнали в такую ловушку, считаю, что, наверно, все-таки имею право злиться чуточку сильнее. Поэтому я ее от себя отталкиваю, а когда Ольга врезается в стену, расплескав вино, упираю в нее палец.

- Закрой свой рот и никогда не смей говорить так о Марине, или наш шаткий мир рухнет. Я не стал бороться за опеку над Авророй, согласился оплачивать тебе содержание, но это очень просто изменить. Я могу подать аппеляцию, дорогая. Имей ввиду.

- И что?! Заберешь у меня дочь?! Тебе ее никто не отдаст! - щетинится в раз, как уличная кошка, а я цыкаю.

- Ты ее вечно на нянек скидываешь и шоркаешься по своему «высшему» обществу. Это вряд ли можно назвать «идеальной» матерью.

- А ты работаешь круглыми сутками!

- Да я на твои хотелки зарабатываю!

Ну вот. Вечер, обещающий быть томным, скатывается в очередной скандал. Вижу по глазам, что Ольга непременно его разовьет, и пресекаю все попытки.

- Доиграешься, Оль. Тормози сейчас.

- Из-за нее?! Ты серьезно?!

- А ты считаешь, что я шучу?! Или снова тебя «разозлить» стараюсь?!

Разговор окончен по крайней мере для меня, поэтому выхожу и иду к лифту. Себя в этот момент прямо ненавижу, твою мать! Дурак. Хотел по-хорошему, старался соблюдать мир…

- Стас. Стас, стой! Прости ты меня, я ляпнула не подумав! - кричит мне в след, но я даже не оборачиваюсь, а захожу в лифт и уезжаю.

Там, уперевшись предплечьями в створки, дышу тяжело — разозлила сначала одна, потом другая. Шутка что ли какая-то? Хотя, возможно, я и сам виноват — хочешь по-хорошему, а получается, как всегда.

Глава XXI. Инцидент номер «миллион»

Марина

На утро я просыпаюсь из-за того, что рядом что-то дико грохает, отдаваясь в моей бедной голове эхом. Стону. Тело все задубело, ватное какое-то, будто я все еще пьяная, и мне с огромным трудом стоит разлепить хотя бы одно веко. Так что да — я все еще в говно. Чувствую себя еще хуже, жмурюсь от солнца, стону снова, закрывая его рукой. Даже не так. Я шиплю, точно вампир, получивший больные ожоги, и сразу слышу смешок.

Вжи-и-ик!

Становится темно. Безопасно так темно, я могу наконец открыть глаза, и какую же картину вижу? Стас ползает на корточках, матерится под нос, а вокруг него разбросаны шарики-ароматизаторы из напольной вазы. Вот говорила ему сто раз: не подключай ты телефон на зарядку в ту розетку! Рано или поздно ты обязательно заденешь провод, и полетит вся эта композиция нафиг. Он все время ершился, мол, сто лет так живу и ничего, а вон оно как бывает. Права Марина оказалась.

- Прости, я не хотел тебя разбудить, - извиняется так скромно улыбаясь, и на душе сразу теплее.

- Сколько времени?

О боже. Это что, мой голос? Какой кошмар. Хриплый, как у какой-то старухи, которая не просто прикладывается к бутылке — по черному бухает, еще и пыхтит, как паровоз. Ужас… пытаюсь откашляться, но никак не получается. В горле сухо, словно его за эту ночь отделали наждачкой. Как же хочется пить…

- Вода и таблетка для головы на тумбочке.

Все еще пыхтит на карачках, а мысли читать умудряется даже в такой невыгодной позиции. Бросаю на него взгляд, но потом перевожу его на спасительную палочку-выручалочку. О да. Если бы мне сейчас предложили миллион долларов или воду, я бы абсолютно точно выбрала бы последнее. Хватаюсь за стакан и жадно его выпиваю. Полностью. Давыдов уже все за собой убрал, даже вазу оттащил в угол, а теперь смотрит на меня, не скрывая иронии.

- Еще?

- Я сама.

- Еще.

Уходит быстро, возвращается тоже. Все, что успела пьяная креветка Марина — это сесть, прижав к голой груди одеяло и потереть глаза.

Я все помню, и не надо думать, что мне не стыдно. Стыдно настолько, что я не могу на него глаз поднять, но он сейчас этого и не требует. Стас подходит к кровати, ставит мне стакан с водой на прежнее место, а потом садится на край и слегка сжимает мои руки.

- Поспи еще, а мне надо на работу.

- Но…

- Забей на смену, я Лене уже позвонил, она тебя отпустила.

- Стас!

- Чш, алкашка, ты до сих пор подшофе.

И правда. Какая мне работа? Объективно ведь — никакая. Да и что? Я вчера работала лишнюю смену, так что, можно сказать, один-один. Блин…вчера. Он сто процентов задаст мне «парочку» «интересных» вопросов, а также распечатает уже без сарказма огромную коробку свиздюлей. Выкинула я вчера, конечно, кульбит из разряда: о-боже-она-действительно-это-сделала. Какой позор…испанский стыд, по меньшей мере, «убейте-меня-пожалуйста», если уж говорить, как есть. И я не хочу об этом даже думать, но знаю — придется. Давыдов не из тех, кто просто так отпускает.

- Марин…

- Давай не будем это обсуждать, - шепчу и мотнув головой, убираю волосы за ухо, - Я не хочу…

- Но нам придется…

ЧТД.

- …Вечером, когда ты немного хоть отойдешь, ладно?