Измена: B-52 (СИ)

Ох, ну вот и юморок их семейный подъехал. Не могу не улыбнуться, он мне тоже в ответ улыбается, но коротко. Переводит взгляд перед собой. Грустный такой, печальный даже, а потом тихо говорит.

- Если ты думаешь, что я могу сдать ментам собственного сына, значит в курсе, что отношения у нас не очень?

- Мягко говоря.

- Да…облажался я. Знаю. Но можешь быть спокойна, я его ни за что не подставлю, Марина. Не для этого я его отмазывал во Франции, чтобы в России посадить.

- Вы его отмазали?

- Только это между нами, ладно? Узнает — взбесится.

- Он не знает?

- Ты что! Знал, принципиально сел бы. Стас у меня такой…

- Твердолобый.

- Точно, - усмехается, - Прямо как я. Гордый, принципиальный, но по простому да, твердолобый.

- Вы хотите все исправить…

- Уже пятнадцать лет пытаюсь. И с чего я взял, что на этот раз выйдет что-то? Глупо было верить какой-то девчонке.

Стоп. Что?!

- Простите…вы о чем?

Мужчина переводит на меня взгляд, но молчит, будто сомневается, что может мне доверить свою тайну. Нет, погодите-ка, не так…он боится ляпнуть что-то лишнее.

- Почему вы назвали меня Ольгой? - тихо спрашиваю, он слегка дергает плечами, а дальше врет безбожно.

- Давно слышал, что его женщину так зовут.

Ага, конечно. Я ведь действительно Стаса слишком хорошо знаю, чтобы понять, что его «взрослая» копия — лжет. Но обвинять так в лоб не спешу, решаю действовать аккуратно. Он боится, что сказал девушке Стаса о его любовнице? Наверно да. Значит надо обозначить, что я о ней знаю.

- Ольга — это бывшая жена Стаса. Они развелись, но все еще общаются из-за дочери.

Павел переводит взгляд на меня, слегка щурится, словно прощупывает, и тут то я уже не выдерживаю и издаю тихий смешок.

- Боялись, что сказали мне лишнего, да? Будто я не знаю? Знаю. Она действительно есть.

- Тогда, девочка, мой тебе совет: держи ее подальше от Стаса. Змея она чертова, а женщин мы выбирать не умеем. Семейный недуг.

Это обидно. Я опускаю глаза на свои руки, а он вдруг тихо добавляет.

- Я только раз в точку попал с Викой. Она была лучшим, что со мной случалось за всю жизнь.

Глупо это, ободрение такого масштаба, да и неловко как-то. Краснею, но улыбаюсь — пусть и кособоко, но он придает мне сил идти дальше.

- Расскажете, что вы имели ввиду об Ольге?

- Она мне позвонила два дня назад, пригласила на день рождение внучки, но я никак не мог приехать. Работа. Еще, дурак старый, подумал: наверно они до последнего не хотели меня звать, но передумали.

- Потому что буквально накануне должны были праздновать?

- Считай на утро. Но я все-таки прилетел просто попозже, не мог упустить такой возможности. Я со Стасом и Юркой помириться стараюсь так давно, но ничего не выходит, а тут счастье само в руки плыло, как такое упустить? Купил билет на ближайший рейс, потом позвонил ей, она мне адрес ресторана назвала, сказала, что Стас хочет поговорить. Очевидно, соврала, раз я получил по морде.

- Он даже не знал об этом…

Кивает и снова взгляд вдаль уводит. Услышанное неожиданно предстает сразу в нескольких тонах: во-первых, надо отдать должное Ольге. Я так до конца и не врубаюсь, чего она хотела этим добиться, но ее холодной расчетливости можно памятник воздвигнуть. Во-вторых, мне дико жалко Стаса. Для него увидеть отца все равно что обухом по голове получить. И в-третьих…Господи, как же это жестоко. Это все равно что перед носом голодающей собаки костью помахать и выбросить ее. Чертова Ольга! Что бы она не задумала — это идеальное преступление. Стас никогда в жизни ничего бы не узнал! Его с отцом за стол переговоров не усадила бы даже Мать Тереза!

- Простите, мне надо уйти! - резко встаю, но делаю лишь пару шагов в нужную мне сторону, а потом вдруг оборачиваюсь.

Павел так и сидит, смотрит вдаль, а я что? Не могу просто так взять и уйти, тем более что знаю, как это, когда отца нет. Даже взрослым чертовски сложно, но мой то давно погиб, а папа Стаса живой. Вон он сидит. Только руку протяни…

- Если вы серьезно хотите помириться, то попробуйте через Викторию.

- Ох, нет, что ты…

- Попробуйте, - с нажимом перебиваю его попытки откреститься, подхожу и достаю свой телефон, - Я вам номер ее дам…

- Мариночка, она меня слушать ни за что не станет.

- Если вам действительно важна ваша семья, и вы действительно хотите наладить отношения с сыновьями, попробуйте. Да, поунижаетесь, но не убудет с вас, вы так не считаете?

- Думаешь, что дело в том, что я боюсь унижений? Да и Вика не такая. Она не станет меня добивать. Мягкая и добрая она.

- Тогда чего вы боитесь?

Павел долго молчит, но не слишком. Достает свой телефон и кивает.

- Диктуй.

Диктую, что? Стараюсь так важно держаться, и не говорю ему: Вика уже давно тебя простила, идиот. Женщины они вообще многое могут простить, особенно если после тебя нашли свое счастье. Я по себе говорю, потому что я на Сашу не злюсь вообще. К лучшему все было. К Давыдову.

- Вы знаете о его успехах? - неожиданно спрашиваю, когда дело, так сказать, сделано, и Павел кивает.

- Конечно. Слежу за его жизнью издалека.

- Вы им гордитесь?

- Он имеет то, чего у меня в его возрасте и близко не было.

- Это да?