Измена генерала (СИ)

— Дима, стой! — голос любовницы мужа, как и стук приближающихся каблуков, доносится до нас, когда мы останавливаемся у лифта.

— Ева, иди в машину, — Дима нажимает на кнопку лифта, двери тут же разъезжается.

Муж подталкивает меня к выходу, но я не поддаюсь.

— Нет уж, хватит! — шиплю я, глядя в его темные глаза. — Ты больше не будешь мной пренебрегать.

Дима не успевает ничего ответить.

— Ты меня использовал? — «Оленька» втискивается между нами и толкает мужа в грудь. Я сама отшагиваю назад, а Диму даже пошатнуть не удается. Он просто перехватывает запястья любовницы.

Она пытается вырваться, дергает руки, брыкается, но Дима не отпускает. Оленька не сдается — она замахивается ногой и бьет Диму по голени, но сама взвизгивает и несколько раз подпрыгивает на одной ноге, когда Дима даже глазом не моргает.

Двери лифта вновь захлопываются.

— Ты — истукан! — бросает она в мужа, но ее бравада постепенно спадает. — Как ты мог со мной так поступить?

Голос «Оленьки» искажается. Я не вижу лица любовницы, но подозреваю, что ее глаза наполняются слезами. Скорее всего, фальшивыми.

— А ты думала между вами любовь? — не выдерживаю я.

«Оленька» резко оборачивается и бросает на меня уничтожающий взгляд. Слез в ее глазах не замечаю, а губы больше напоминают оскал.

— Помолчала бы, — шипит она. — Он изменял тебе! Со мной!

— Ага, чтобы было, чем прижать твоего папочку, — я приподнимаю бровь и складываю руки на груди.

Из «Оленьки» вырывается рычание и, если бы Дима ее не держал, она точно бросилась бы на меня. Но как только любовница мужа дергается в мою сторону, руки Димы напрягаются, и он тянет «Оленьку» вверх. Она повисает на его вытянутых руках. Ей приходится встать на носочки, чтобы иметь хоть какую-то опору.

— Дима? — слезливый голосок «Оленьки», как и взгляд вновь предназначен моему мужу.

— Возвращайся к отцу и не позорься. Ты прекрасно знаешь, кто я такой. Лучше тебе со мной не связываться, чтобы потом не пожалеть, — Дима отпускает руки, видимо, бывшей любовницы и отходит назад. Ей еле удается устоять — нога подворачивается. Странно, что она еще каблук не ломает. — И как я тебе уже говорил: забудь мой номер. Еще один звонок, и пеняй на себя.

Даже у меня кожа покрывается мурашками от голоса мужа. «Оленька», конечно же, тут же тушуется. Ее плечи опускаются, но ненадолго.

— Козел! — бросает она Диме, прежде чем развернутся и потопать обратно в ресторан. Но у самой двери она оборачивается. — Ты об этом еще пожалеешь! Вы оба!

Она заходит внутрь и хлопает дверью так, что только благодаря удаче стекло не бьется. Зато звук дребезжащего стекла разносится по всему коридору.

Дима снова нажимает на кнопку лифта, и двери опять разъезжаются. Муж протягивает мне руку, но на этот раз я ее игнорирую. Захожу в лифт. Не смотрю на него, пока мы спускаемся вниз. На улице иду к машине так быстро, как могу. Тем более дождь меня подгоняет. В машину сажусь тоже без его помощи. Дима даже дверь не успевает мне открыть.

Меня подмывало послать мужа подальше и вызвать такси, чтобы не ехать с ним в одной машине. Но я передумала в последний момент.

У меня остается еще один важный вопрос.

Но я не задаю его, когда мы отъезжаем от ресторана. На протяжении всей дороги сижу напряженная до такой степени, что кажется одно слово от Димы, и я взорвусь. Но он молчит. Я тоже. Наблюдаю сначала за мелькающими огнями города, а потом деревьями и полями. В голове крутятся мысли. Несколько раз набираю в легкие воздух, и почти сразу выпускаю его обратно. Только перебираю пальцами подол платья, сминая его до неприглядного вида.

Зато, когда мы подъезжаем к дому родителей Димы, понимаю — сейчас или никогда! Руки дрожат. Сердце бьется. Ремень безопасности режет грудь, и я нажимаю на защелку, прежде чем снова набрать в воздух в легкие.

— Так все из-за работы? — голос хрипит, и я даже сглотнуть не могу, потому что во рту пересохло.

— Да, — Дима тормозит у входа, глушит двигатель и откидывается в кресле.

На дом он не смотрит, предпочитая вглядываться в темноту лобового стекла.

— Давай угадаю, в другие разы ты изменял мне по этой же причине.

Тишина становится лучшим подтверждением.

Горько усмехаюсь.

— И сколько их было?

— Ева… — Дима прикрывает глаза.

— Что Ева?! — кричу я, впиваюсь ногтями в ладони изо всех сил, сдерживая желания врезать мужу. — Я не имею права знать? Может, мне еще на венерические заболевания нужно провериться? Мало ли, с кем ты спал!

— Ты знала, что ради достижения целей я сделаю все, — Дима тяжело вздыхает, но так и не смотрит на меня. — Тебе не нужно проверяться ни на какие заболевания.

— Хорошо хоть так, — взмахиваю руками и хлопаю по бедрам. Вдох. Выход. Беру себя в руки. Туман в голове немного развеивается. — А в ведь я была средством для достижения цели, верно?

Мне не нужен ответ, но я все-таки его получаю.

— Не только, — голос мужа в тишине салона бьет по ушам, вызывая звон в голове.

Не только…

Не только…

Не только…

Страшно узнать другие причины. А зачем мне, собственно, их знать? Плевать! Пусть катится в преисподнюю и он, и его цели!