Измена. Я только твоя. Лирическое начало (СИ)

Подойдя, я увидела нечто. В тусклом свете подсобки стоял весь наш «личный состав». Женька и Саня держали большой транспарант, на котором была нарисована я и написано «Анька Forever». Ника и Лёлька запрыгали, точно кузнечики. А ты... Ты протянул мне букет! Тот самый, с ромашками, где между зелёных стеблей затерялись анютины глазки.

Я прослезилась. Сгрузила букеты девчонкам. Коллеги по цеху, Данара и Тоня стояли и молча смотрели на наш неземной поцелуй.

- Нет, ну ты видишь? Я уже пять лет в театре, а эта ссыкушка первую роль отыграла, и столько поклонников! - произнесла Антонина.

Дана сказала с прищуром:

- Сама удивляюсь! И что они все в ней нашли?

Они говорили с улыбкой, беззлобно. Но я всё равно не ответила им. Я обнимала тебя...

- Ты не злишься?

- За что? - ты обхватил мои влажные щёки.

- Ну, за тот поцелуй, - я покосилась на сцену.

Ты усмехнулся:

- Конечно, злюсь! Я потом накажу тебя.

- Точно?

Мы вновь принялись целоваться:

- Эй, ну харе! - послышалось Женькино.

- А можно автограф? - Лёлька метнулась к актрисам, а Ника, державшая мой ярко-алый букет, увлечённо считала бутоны.

Вдруг она вынула карточку:

- Ань! Тут типа открытки. Наверно, тебе, - уже приоткрыла её, только я не дала прочитать.

- Поклонники?

- Признания в любви от фанатов? - прозвучали догадки, одна за другой.

- Да ну вас! - язвительно бросила я, удаляясь в гримёрку. И только лишь там, за спасительной ширмой, прочла этот тайный посыл.

«Анна, с дебютом! Пускай это станет началом большого пути. М.».

Он подписался всего одной буквой, но я догадалась, о ком идёт речь.

«Марат», - дописала я мысленно. И снова услышала, как ускоряется ритм. Сколько роз было в этом букете? Сорок пять, я потом сосчитаю. В твоём было девять стыдливых ромашек, пять анютиных глазок и один ярко-жёлтый ирис.

Глава 26. Витя

Я сел с краю, чтобы первым вручить тебе скромный букет. Хотя был уверен, что ты улыбнёшься при виде его. Но Ника меня уболтала вручить его после. Точнее, я уболтал её пересесть! Боялся, что рядом с Лёлькой они не выдержат, станут кричать. И ещё, чего доброго, растянут припрятанный «лозунг».

В их предпочтения театр пока не входил. И они вели себя, как на концерте. Шумели, игрались, как дети. Один я был серьёзен! Я ждал, в отличие ото всех. И ты появилась…

Я забыл, где сижу. Я забыл даже как меня звать. С той минуты, как ты появилась на сцене. Местами я ловил себя на том, что тереблю лежащий на коленях букет. Обрываю его лепестки. Ты играла потрясно! Это была ты и не ты одновременно. Я наблюдал за тобой. Я подглядывал.

«Вот уж точно, дитя порока», - подумал я и представил, как ты лежишь подо мной. И обнимаешь горячими бёдрами...

Я не помню, о чём был спектакль. О жизни, о чём же ещё? О любви, как ты говорила сама.

- Катерина, Кати! Я хочу тебя, слышишь? – сказал твой «партнёр». Именно так ты его называла. И неожиданно с жаром прижался к губам.

Я даже привстал от «восторга». Сглотнул и под гневом сидящего сзади, опустился обратно, «в седло». Ты не брыкалась, не била его по плечам… Ты обнимала его! Прижимала к себе его голову. Я задышал, но глаза не отвёл. Так и смотрел на тебя. На измену.

«Ведь это же сцена, она – не она», - подсказывал разум. Но сердце твердило обратное! Ближе к концу я слегка отошёл. Хотя ты рыдала так горько, так искренне. Что я невольно подумал – между вами есть что-то. Иначе, зачем так страдать?

Ты полезла на эту скалу.

- Если ты здесь, дай мне знак! – прокричала наверх. И упала…

Я снова заёрзал. Но в этот раз по другой причине. Я подумал, что ты, несомненно, ушиблась. А говорила – нормальный спектакль! Работа в искусстве – не спорт, и т.д. А теперь вот лежишь там лицом на полу, и никто не поможет подняться…

- Вить, ты как? – пихнул меня Жека. Заглушаемый аплодисментами, его голос казался далёким.

- Норм, - отозвался я коротко.

- Ну, чё, идём? – позвала Вероника.

Мы встали, пробрались гуськом между кресел наверх. Она разузнала, где будет гримёрка. Вместе с Лёлькой они походили на девочек-школьниц, фанаток какой-нибудь группы. Мы с парнями шли следом за ними. И я вдруг подумал, что зря…

Зря я ушёл! Ты будешь ждать меня там. Будешь видеть со сцены пустующий ряд. Ты расстроишься. Хотел на попятную, но Саня меня заболтал.

- Слушай, опять барахлит, не посмотришь?

- Да не вопрос, заезжай, - я поправил букет, «причесал» его к встрече с любовью.

Ты появилась с охапкой покруче. Несколько прочих букетов затмил тяжеленный, из роз. Я покосился на свой. Лучше бы взял хризантемы. Говорила флористка, бери!

Вместе с тобой шли ещё две особы. Та самая «мамочка» сразу же стала шутить. Они наблюдали, как ты обнимаешь меня. От тебя пахло так… по-другому! Духами и розами. Запах нравился, но я предпочёл не дышать.

- Ты не злишься? – спросила на ушко.

- За что? – я забыл о стеснении.

Глаза у тебя были влажные. Слишком высокая «доза» эмоций, тебе не по силам такое. Я испугался, вцепился в тебя.

- Ну, - ты прикрыла глаза, - За тот поцелуй.

Я выдохнул: