Измена. Я только твоя. Лирическое начало (СИ)

По выходным я работала промоутером. Вместе с напарницей мы носились по магазинам, проводили дегустации и лотереи. Предновогоднее времечко было самое жаркое, несмотря на мороз! Тут вам и колбасы, сыры и конфеты.

Каждый день приходилось кормить покупателей, а самой оставаться голодной. Перекусывали налету бутербродами, или сырками. В зависимости от того, продукцию чьей фирмы в этот день рекламировали.

Излишки всегда оставались. Так что домой возвращалась с прибавкой. Бабуля однажды сказала, открыв холодильник:

— Анька, ты что, подворовывать стала?

— Да почему подворовывать? — обиделась я, — Это излишки. Не выбрасывать же?

— Выбрасывать? — хмыкнула бабушка и отрезала ломоть колбасы толщиной с палец.

— Царский сервелат, три сорта отборного мяса, минимум специй и чуточку жира для вкуса, — машинально озвучила я.

Бабуля кивнула:

— Сала можно было чуть больше. Но в целом, неплохо.

Я выбирала по сроку хранения, сделала «царский» запас колбасы и кефира. Сыр припасла. И подписала: «Не трогать!». Моя полочка в холодильнике была предназначена к празднику. Новый год приближался. Мы собирались встречать его весело. Вместе с друзьями. С тобой… А родня обойдётся! Пускай поздравляют друг друга.

— Сегодня куда? — спросил ты, стоило мне выйти из подъёзда.

Дядь Серёжа давал тебе свою Хонду. Ты водил осторожно. У тебя уже были права. А у меня только планы.

— Сегодня в ТЦ «Альбатрос», — объявила я.

— Что в меню? — ты открыл мне дверцу машины.

Я закатила глаза:

— Опять красная икра. Уже не могу её есть!

— Уходи с этой работы. Она тебя испортит, — ответил ты, сев за руль.

— Зато у нас будет баночка красной икры на столе, — понизила я голос.

— Добытчица, блин! — ты рассмеялся.

Я и впрямь ощущала себя на подъёме. Добытчица! Наполовину студентка. И вообще, самодостаточная женщина. Правда, когда пришла пора оплачивать курсы, я поняла, что достаток — это не про меня. После шопинга мой кошелёк исхудал. Однако в шкафу появилось несколько стильных вещичек. Я обратилась к бабуле. Та достала заначку:

— Отдашь.

Я закивала:

— Конечно, отдам.

А когда ты узнал, сколько стоит моё обучение, то принёс мне конвертик с деньгами. Там было даже чуть больше.

— Это за колбасу, — пояснил ты смущённо.

— А я думала, это расчёт, — улыбнулась.

Ты сказал, что копил. Но я знала, что это ровно два твоих заработка. А значит, два месяца тяжкой работы! В то время как я прохлаждаюсь «с колбаской подмышкой».

— Это мой подарок тебе. Пожалуйста, — ты настоял.

Я взяла и хотела отдать эти деньги бабуле. Но она, отсчитав, возвратила мне треть.

— Купишь себе что-нибудь.

— Спасибо, — ответила я, и купила модель той машинки, о которой ты долго мечтал.

Глава 8. Витя

Твои актёрские техники были незабываемы. Ты их называла «этюдами». А мне в этом слове виделся красочный холст и мольберт. Ты была словно холст! Только что абсолютно спокойная, могла тут же заплакать. Меняла эмоции, как художник меняет цвета. Я так не умел. Я пытался тебя разгадать и не мог. Ты не давала мне шанса.

— Сейчас ты играешь? — хмурился я, пытаясь понять, ты ушиблась, или всего лишь играешь ушиб.

Но было в твоей разноцветной палитре несколько скрытых оттенков, видимых только лишь мне одному. Только со мной ты была настоящей! Говорила о жизни, о матери, плакала в эти моменты, когда вспоминала себя.

Вы часто ругались. Она не одобрила выбор профессии. Сулила тебе неудачи и крах. А я, убеждая в обратном, пытался увидеть истоки вражды. В голове не могло уложиться, как можно так не любить свою дочь? Такую как ты, не любить невозможно.

Помню, как-то поспорили с Женькой, кто из девчонок первей разревётся под грустную песню, которую он напевал. Я поставил тебя, но продул! Ты сидела, смотря в одну точку. Ты была далеко. Только тело твоё, твой задумчивый взгляд, оставались на этом диване. Лёлька пустила слезу. И я вытащил деньги.

— Япостелю тебе под ноги небо,

Стань птицей, освободись…

Я постелю тебе под ноги небо,

Только вернись, только вернись,

— бренчал на гитаре Женёк.

Даже Ника, и то прослезилась. А ты тихо встала, ушла. Я отыскал тебя в кухне, стоящей напротив окна и смотрящей на улицу.

— Ань? — подошёл осторожно, коснулся плеча.

— Я расскажу тебе тайны вселенной,

Стань смертью, дай мне покой.

Я расскажу тебе тайны вселенной,

Только вернись снова домой, — доносилось из зала.

Я обнял тебя, согревая. Ты дрожала, я думал, от холода.

— Вить, — прошептала порывисто.

— Что? — отозвался, вдыхая дурманящий запах твоих завитков.

— Поклянись, что не бросишь меня, — попросила ты шепотом.

Я ещё крепче тебя обхватил.

— Никогда в жизни, — ответил отчаянно. Так сильно желая озвучить тебе эту правду.

Но ты настояла:

— Скажи это вслух.

И я произнёс:

— Никогда ни за что я тебя не оставлю.

— Клянёшься? — ответила ты и уткнулась в мою полуголую руку.

— Клянусь, — прошептал, утопая в твоих волосах.

Мы постояли немного. И тут я подумал: