Измена мужа. После (СИ)

Но проблема идеалов в том, что они, как правило, эфемерны. Одно отрезвляющее событие — и идеальный образ рассеивается как туман по утру. Для меня таким событием стало обнаружение Ясмины в супружеской постели.

Привычный мир разбился вдребезги. Я прозрела, приняла решение изменить свою жизнь. Но Дима вновь нашел нужные слова, вновь поселил в мою душу надежду…

А вдруг я ошиблась? Вдруг он и правда раскаялся?

Я просила у Вселенной знак, и она не осталась безучастной. Рассказ Дины Александровной — еще одна отрезвляющая пощечина. Еще одно доказательство того, что мой муж не достоин прощения.

Нет, Диме верить нельзя. Никак и не под каким предлогом. Пусть и дальше меняет женщин как перчатки, а с меня хватит. Я на такое не подписывалась.

Какое-то время мы с Диной Александровной молчим. Она не спешит погружать меня в новые подробности личный жизни Димы, хотя я уверена, ей есть, что сказать. Она работает под руководством мужа более пяти лет и наверняка насмотрелась всякого.

— Скажите, Алина Андреевна, я допустила ошибку, поведав вам эту информацию? — она наклоняет голову набок, внимательно считывая мои эмоции.

Все-таки на удивление проницательная женщина.

— Нет, — я прочищаю горло и нахожу в себе силы расправить плечи. — Наоборот, вы сделали мне большое одолжение.

Она удовлетворенно кивает, и я поднимаюсь на ноги.

— Так по поводу отчетов? — оборачиваюсь в дверях. — Точно ничего не нужно проверить? Раз уж я здесь.

— Не переживайте, форма девять будет заполнена так, как просит ваша начальница, — она буквально читает мои мысли.

— Отлично, — выдыхаю. — И за это отдельное спасибо.

Глава 21

Покинув кабинет Дины Александровны, решительно устремляюсь к лифтам. В груди клокочет вновь расшевеленная обида, а ладони невольно сжимаются в кулаки. Теперь у меня не осталось никаких сомнений: развод — и точка. И квартиру сегодня же сниму. Если ее, конечно, не сдали кому-нибудь другому.

На ходу разблокирую телефон и ищу контакт риелтора. Пусть готовит документы и договаривается с хозяйкой. После работы — первым делом к ней.

— Алинчик! — слышу оклик откуда-то сбоку.

Очевидно, мой неверный благоверный все еще ошивается в коридоре.

Поворачиваю голову и замечаю, что он один. Юная хихикающая нимфетка куда-то испарилась.

— Алинчик, стой! — он чуть ли не бегом спешит ко мне. — Ты чего тут делаешь?

— По работе пришла, — отзываюсь сухо.

— Ты так свежо выглядишь, — подмечает заискивающе. — Эта блузка тебе очень к лицу.

Раньше комплименты в его исполнении казались мне верхом утонченности, но сейчас я лишь брезгливо морщусь. Сколько уже блузок он похвалил за сегодняшний день? Семь? Десять?

— Спасибо, без тебя я и чувствую себя гораздо лучше, — едко отвечаю я. — Вот разведемся — и еще лет на пять посвежею.

Боковым зрением улавливаю, что он слегка обалдел. Видимо, не ожидал подобной дерзости от вечно поддакивающей ему Алины.

— Дорогая, опять ты за старое? — хмурится. — Ну какой развод?

— А такой, — пожимаю плечами. — Самый обыкновенный. Вот прямо сейчас отпрошусь с работы пораньше и поеду в суд.

Лицо Димы меняется. Вместо напускного добродушия на нем появляется хищное выражение. Черты заостряются, а во взгляде сгущается мгла.

— Я не дам тебе развода, — гневно цедит он.

— Не давай, нас и без твоего согласия разведут, — спокойно нажимаю кнопку вызова лифта. — На дворе, слава богу, двадцать первый век. Невозможно удержать человека в браке насильно.

— Это мы еще посмотрим, — хмыкает мрачно.

Поворачиваюсь к нему и удивленно округляю глаза.

— Это что, угроза?

Пару секунд Дима гипнотизирует меня взглядом, а потом опускает веки и трет переносицу:

— Боже… Ну, конечно, нет. Какие угрозы, Алин? Я тебя люблю и не хочу отпускать.

— А придется, Дим. Придется.

— У нас общие дети, имущество, — он сокращает расстояние между нами, вторгаясь в мое личное пространство. — Как ты собираешься это делить?

— Желательно — по справедливости, — отвечаю я, выдерживая его взгляд. — Надеюсь, у тебя нет плана ободрать меня как липку? — иронично усмехнувшись, нарочито любовно поправляю лацканы его пиджака. — В конце концов, это не я годами наставляла тебе рога, а наоборот.

— Какими еще годами, Алин? — изображая праведный гнев, Дима пытается схватить меня за руку, но я отшатываюсь.

— Не знаю, тебе виднее, — шагаю в распахнувшуюся кабину лифта.

— Алин, почему ты со мной так разговариваешь? Хамишь, нарываешься… — Дима недовольно ерошит волосы. — У тебя что, кто-то есть?

— А вот этого не надо, — предостерегаю я. — Не перекладывай с больной головы на здоровую. «Кто-то» есть у тебя, а я просто хочу развода.

— Нет, серьезно, — он удерживает ладонями двери лифта, не давая им закрыться. — Что так внезапно изменилось? Еще вчера ты обещала подумать, а сейчас вновь завела шарманку про развод.

— Так я подумала, — улыбаюсь. — Подумала и приняла решение, что больше не хочу быть твоей женой. Что тут непонятного?