Измена. (Не) фригидная жена

— Вит, — он поднимается. — То, что ты увидела…

Прикрывается подушкой.

Муж голый. Я вижу, как по его виску стекает капелька пота. Начинаю дышать быстрее. Он подходит ко мне, но я отстраняюсь и врезаюсь в стену, будто ко мне хотел прикоснуться сам дьявол.

— Не касайся меня! Больше никогда не касайся меня! Предатель!

— Виталина…

— Что?! Что «Виталина»? — голос срывается. — Как ты это объяснишь?!

— А нужно? — он дергает плечом. — Вроде бы все предельно ясно.

Невозмутимый.

Рыжая дамочка, надо отдать ей должное, подбирает одежду и спускается по лестнице на первый этаж. Я успеваю заметить в ее руках кружевные черные трусики. Она стучит пятками по ступенькам, останавливается внизу, наверное, начинает спешно одеваться.

Сколько раз Дамир делал это здесь?

Она была единственной?

Есть и другие?

В нашей кровати.

— Как давно? — шепчу я, не поднимая взгляда от пола.

— Виталина, мне жаль, что ты узнала об этом так… Честно. Ты, наверное, сейчас, думаешь, что я вселенское зло, но…

— Если ты действительно не хотел, чтобы я узнала об этом так, мог бы не приводить ее в дом, в спальню, в нашу с тобой постель! — из меня потоком вырывается смертельная обида. — Мог бы не изменять мне. Я не верю, что ты не хотел… Ты наплевал мне в душу!

— Виталина, ты не видела очевидного… Не замечала.

— Чего конкретно?

— Наш брак был неполноценным… Ты просто закрывала глаза на проблему!

— Что? Каким? — Я не удерживаюсь и распахиваю глаза. Смотрю на своего мужа, пока перед глазами не начинает расплываться. — Ты считаешь, что наш брак был неполноценным? — ужасаюсь я.

Он приподнимает руку, как бы подтверждая свои слова.

Второй сжимает горе-подушку.

— Ты понимаешь, о чем я говорю. Ты не могла забеременеть.

— Я… Но мы… Я думала, что ты веришь в лечение и в…

Голова начинает кружиться.

— Верил сначала. Но у тебя не получалось. И ты стала такой холодной.

— И как… Когда… — я делаю все больше пауз между словами.

И в глубине моей души рождается понимание, что я больше не хочу ничего знать. Я дала Дамиру шанс, так работает чертова любовь. На что я надеялась? Думала, что он упадет передо мной на колени и поклянется, что такого никогда не будет? Какая я дура! Он старается обвинить меня в своей измене! Как будто я была плохой женой. Я поднимаю руку и надавливаю на переносицу, чтобы сдержать слезы. Не собираюсь плакать перед ним.

Дамир вздыхает.

— Несколько месяцев, — говорит он.

Его слова эхом звучат в моей голове.

Я киваю.

Но не могу найти дня, часа или конкретной минуты, когда это случилось. Не могу принять, что Дамир взял и спланировал затащить в постель какую-то девушку. Когда он сделал это? После того как поцеловал меня? Между делом на работе? Во время завтрака за столом?

Ложь Дамира накладывается на его образ и искажает его.

Тыльной стороной ладони смахиваю одинокую слезу, скатившуюся по щеке.

Он отходит, чтобы надеть штаны.

Буднично поднимает с пола одежду, скинутую в порыве страсти с другой девушкой. Не могу на это смотреть. И на него. Собрав всю волю в кулак, я отстраняюсь от стены и шагаю к дверям.

Переступаю порог, хватаюсь за поручень, и шаг за шагом, спускаюсь.

Вспоминаю, с каким вдохновением поднималась.

Вспоминаю, что…

Боже.

Понимание, что я ношу под сердцем ребенка Дамира, отнимает у меня вдох. Желанный ребенок, без которого наш брак развалился, уже растет во мне.

Поздно.

«Несколько месяцев назад», — сказал Дамир.

Почему мы не смогли зачать раньше? Этого кошмара могло бы и не произойти.

— Вита, постой, ну ты куда? — он догоняет меня у дверей.

Уже одетый. Внешне тот же самый человек, но чужой.

— Поживу… у родителей, — бросаю я.

По правде говоря, я не собираюсь к ним идти. Только не к маме с папой, которые обожают Дамира, как сына, и даже не поверят, вероятно, в его предательство.

Мое будущее кажется расплывчатым и неопределенным.

И мне не хочется с ним разбираться.

— Виталина! — зовет.

— Ты достаточно сказал, Дамир.

— Вит, я не выгоняю тебя. Можешь остаться, пока мы…

Я останавливаюсь, но не за тем, чтобы рассмотреть предложение.

— И спать на постели, на которой ты развлекался с другой?

Он поджимает губы.

Но в нем по-прежнему нет вины.

Открыв дверь, я быстрее и увереннее спускаюсь с крыльца.

Прохладный воздух освежает разгоряченное от эмоций тело. Возле ворот я разворачиваюсь и бросаю взгляд на наш особняк. Нашу первую совместную инвестицию. Он навсегда останется местом, где мы начали нашу общую историю с Дамиром. Я всхлипываю, но сдерживаюсь и не позволяю себе разрыдаться.

Забрасываю сумку, опускаю руку на живот и ухожу из своего дома.

* * *

Мы с Дамиром живем в спальном районе возле реки, который отличается красивыми плиточными дорожками, большим количеством детских площадок в парках… И не в меру любопытными соседями.

— Виталина, — окликают меня. — Виталина, солнышко…

Кстати, о «любопытных соседях»…

Ко мне семенит Валентина Степановна из дома сорок семь. На плечах у нее бледно-розовая шаль, а в руках рожок мороженого. Она подходит ко мне и шутливо грозится пальчиком, мол, иду вечером «не в ту сторону, что обычно».