Измена. Не отдам никому

– Я не люблю такие розы,– горько улыбаюсь я. Мне страшно, но не от того, что он стоит совсем рядом. Нет. Мне страшно, потому что я вдруг осознаю, что ничего не чувствую, кроме пустоты. В груди просто дыра, ну так мне кажется. Выскобленная до девственого состояния.– Дим, ты зачем пришел?

– Я хочу чтобы ты меня поняла. Люди могут ошибаться. Я просто запутался, – его руки ложатся на мои плечи. Вдох-выдох. Нет, не болит. Совсем.

– Я тебя поняла, Дим. Можно я домой пойду? Холодно.

– Ей тоже, наверное холодно,– растерянно говорит мой муж, показывая глазами на дорогую детскую коляску, которую я и не заметила сразу.– Ее зовут Милана. Лира, мы еще можем быть счастливыми?

– Ты издеваешься? Это что, какой-то изощренный сюр? Дима, счастливы? Ты, я, твоя Лисичка и ваша дочь? Прекрасный образец семьи будущего? Ты правда не понимаешь, что меня сейчас просто смешиваешь с грязью? Ты ведь не думаешь обо мне сейчас? Правда?

–Я только о тебе и думаю, с тех самых пор… Лир, я осознал свои ошибки. Ты мне нужна как воздух. Я люблю только тебя.  Лиска сука сбежала. Девочку оставила мне. И я ни черта не справляюсь. Слушай, ты же хотела ребенка. Все уши мне прожужжала. Так вот, готовый младенец. Не нужно собирать кучи документов, оббивать пороги учреждений, не нужно искать мать суррогатную. Она есть, и она наверное уже голодная. Лир, она ведь не виновата, что я такой козел. Она просто крошечная малышка, которой нужна мать.

– Ты серьезно? Дим, ты вправду не понимаешь? Я не смогу. Прости. Я буду видеть в ней постоянно твою любовницу. Твое предательство.

– Лир. Ты же помнишь, от чего я ради тебя отказался. Я люблю тебя до безумия. И ты это знаешь. Ты же помнишь… Я так скучаю. Эта дура Лиска наговорила тебе глупостей. А ты поверила. Я бы в жизни не сказал такого про тебя.

– Да, сложно было не поверить, когда видишь как твой муж трахает чужую бабу, разложив ее на рабочем столе, который я помогала тебе выбирать.

– Людям свойственно ошибаться, Лира. Да, моя дочь родилась, так решила ее мать. И да, я слабо сопротивлялся. Потому что тоже мечтал стать отцом. За это меня грех судить. Лир, ну просто давай попробуем. Посмотри на нее. Она совершенство. И мы можем быть настоящей семьей. Все еще можем.

Нет, только не вестись. Шаг. Не подходить к коляске. Еще шаг. Не смотреть на крохотное личико, в котором уже угадываются черты моего мужа.

Я замираю возле розового детского экипажа, жадно всматриваюсь в кукольную мордашку, обрамленную смешной полосатой шапочкой. Боже. Горло стягивает, дышать нечем. Я чувствую напрягшегося Димку за моей спиной и кажется проваливаюсь в глубины самого страшного ада.

Глава 10

Говорят, что в тихом омуте водятся самые изощренные черти. И этот омут и есть твоя персональная преисподняя.

– Почему ты так назвал свою дочь? – спрашиваю тихо. Чтобы не напугать кроху, которая уже начинает нервничать, судя по недовольному кряхтенью.

– Лиске понравилось имя.

Он врет. Я знаю. Это имя… Так должны были звать мою дочь. Ту, которую я потеряла. Мы с Олегом придумали это имя. Если дочь – Милана. Если сын Федор, в честь генерала.

– Это точно будет Милашка, я уверен. Моя принцесса,– смеялся Олег. Гладил мой живот своей раскаленной рукой, и я думала, что это навсегда.

– А если это мальчик? Ты его меньше ждешь? – замирала я в странном испуге, но тут же таяла, под взглядом любимых глаз.

– Глупышка, вы моя жизнь. Ну родится богатырь, а потом принцесса,– шептал в мой живот предатель.

 Только не проваливаться в прошлое. Нужно жить настоящим. Тем более, что это настоящее так настойчиво ломает сейчас створки моей раковины, в которую я так старательно закрываюсь.

– Она и вправду замерзла,– выдыхаю. Вместе с облачком легкого пара. В звенящий от холода воздух. – Дима, вам пора. Ты простудишь малышку. Она и впрямь не виновата в том, что ее отец эгоистичный наглец.

– А ты?

– И мне пора. Как там меня зовет твоя мама? Лирка-простодырка? Хватит, Дим. Это слишком изощренная пытка. Твоя дочь восхитительна. Но она твоя,– каждое мое слово рвет душу, свивается змеями.– Ты зачем пришел? Почему?

– Потому что ты мне нужна. Потому что люблю,– его руки, кажется везде, но эти прикосновения от чего –то кажутся неприятными, болезненными. Лицо Димки, совсем рядом. Надо же, она другой совсем, уставший. Тени залегли под глазами, морщинки появились едва заметные. Но выражение все то же, надменное и глаза… Они смотрят с превосходством. Нет, это не фантазии брошенки, это констатация печального факта. Так не признаются в любви, так привычно лгут.– Лира, детка…

– Не трогай меня,– хриплю я. – Не прикасайся. Мне противно.

– Противно? Ну, что ты, детка. Я всегда делал тебе только хорошо. Ты ведь помнишь? Помнишь. И сейчас вся течешь. Лира, мы с тобой одно целое.

– Да пошел ты, Соломатин. Я больше никогда не позволю никому меня обманывать. – Твоей дочери холодно. Будь ты человеком, хотя бы по отношению к своей крови.

– Я не отпускаю тебя, – шепчет муж.