Измена по контракту (СИ)

Я выглядываю в окно: вся компания в сопровождении официанта движется в сторону моря. Там на дощатом настиле уже дымит мангал. На столе под зонтом-навесом выстроились бутылки вина и пива. Стопки тарелок и ряды бокалов приготовлены для обеда.

Очень хочется выпить. Лучше бы пустырника, но я предпочитаю вино.

Спускаюсь на первый этаж и захожу в спальню Влада. Она точно такая, как я запомнила на схеме. Быстро оглядываюсь и понимаю, что Никитос был прав: лучшая точка для наблюдения — со стороны телевизора. Клеить камеру на экран не рискую, она будет выделяться, если кто-нибудь включит телевизор. Перетаскиваю с подоконника фикус в чёрном горшке. Приклеиваю камеру на горшок и поворачиваю так, чтобы кровать и большая часть комнаты находились в зоне видимости. Отлично! Ничего не ускользнёт от глаз Насти. Она получит неопровержимые доказательства, что муж ей изменяет.

На улице надрываются скворцы. Я бегу сквозь лесок босиком, песчаная пыль обжигает ступни. Похоже, уже не двадцать пять, а целых двадцать шесть градусов! Кое-кто наверняка изнывает от жары.

Народ сидит под зонтом. Все пьют пиво. Один Влад стоит у воды и смотрит в бинокль на противоположный берег залива.

Я подхожу к нему:

— Куда ты смотришь?

— Вон туда. На том участке я построю «Дроздов-центр», — он указывает пальцем вдаль. — Отсюда будет отличный вид, особенно вечером при включённой подсветке.

— У тебя будет подсветка?

— Ну разумеется. Проектом предусмотрено декоративное освещение в виде тонких вертикальных полос. Мы с отцом специально сюда приезжали, чтобы сделать визуализацию с этого ракурса. Очень важно, чтобы с моря город выглядел презентабельно и монументально. Не просто доки и портовые сооружения, краны и элеваторы, а прекрасные дома, набережные и зоны отдыха. Город для людей.

Ну понятно. «Линейка» будет подчёркнута продольными световыми линиями. Влад считает, что она украсит картинку для гостей, прибывающих морским путём. Может, он и прав, но у меня сейчас другие задачи.

— Я хочу вина, — говорю я. — Пойдём к столу.

Он медленно опускает бинокль и поворачивается ко мне. Панама затеняет его лицо, но я всё равно вижу, как блестят тёмные глаза. Подчинится? Откажется выполнять мои приказы? Нет, он подаёт мне руку и ведёт к террасе, где официант переворачивает шампуры на мангале, а наши коллеги накачиваются пивом, жуют орешки и весело болтают.

Мы садимся под полотняный зонт, и Влад открывает бутылку белого вина. Наливает в два бокала, которые тут же запотевают, — себе и мне.

— Роман Анатольевич, скажите что-нибудь про нас, — просит он главбуха Грушина.

Тот встаёт и произносит длинную и, судя по всему, искреннюю речь о том, как много лет назад папа Влада основал «Питерстрой», как они работали вместе, переживали сложные и хорошие времена, какой трагедией стал уход Юрия Николаевича Дроздова. Они все его любили, это очевидно даже постороннему человеку — такому, как я. Напоследок Роман Анатольевич выражает надежду, что Влад приведёт бюро к процветанию.

Влад грустно возражает:

— К сожалению, я не могу вам этого гарантировать. Вполне возможно, что к осени наша фирма перестанет существовать. — Все горестно шумят в ответ на это признание, и Влад повышает голос: — Но я могу пообещать вам две вещи: во-первых, я приложу все силы, чтобы победить в конкурсе и получить подряд на строительство «Дроздов-центра» и, во-вторых, сегодня мы оторвёмся на полную катушку! Если это наш последний корпоратив, давайте сделаем его незабываемым!

Давай, милый.

Пока все чокаются бокалами и выпивают, я тянусь к Владу и шепчу на ухо:

— Расстегни ещё две пуговицы на рубашке. Хочу на тебя посмотреть.

И припадаю к бокалу с вином. Оно прохладное и ароматное. Я пью его глоток за глотком, пока самый красивый парень в мире расстёгивает рубашку почти до самого пупка.

12. Паж

Сердце стучит так заполошно, словно я выпила банку самого ядерного энергетика, а не бокал столового вина. Владу жарко. Он обмахивается панамой, по виску скользит капля пота. Мне хочется поймать её пальцем и размазать по белой коже, но я не уверена, что это достаточно садистический поступок. А я же должна вести себя как садист, чтобы поджаривать свою жертву на медленном огне желания.

В том, что он меня хочет, не остаётся никаких сомнений. Он украдкой смотрит на мою грудь в открытом топе. Облизывает губы. Выполняет приказы. Но я не уверена, что он согласится на близость. Он всё же человек, а не животное. Да, я нащупала его секс-триггер, втянула в неприличную игру, но он в любой момент может дать заднюю.

Пока народ за столом обсуждает, почему так просела выручка после смерти Юрия Дроздова, я босой ступнёй, запачканной в пыли и песке, прикасаюсь к щиколотке Влада.

— Да не в том дело, что уменьшилось количество клиентов, — говорит бухгалтер Наташа. — Главная проблема — правительство перестало размещать у нас заказы. Раньше они чуть ли не каждый месяц заказывали проекты, а теперь перестали.